Я так полагаю уже можно делать ставки на то кто окажется Главным Злодеем. Есть варианты?
МакКой знал, что то, что именно он обратил внимание на улики, свидетельствующие о незаконной операции, проведенной покойному кадету, может привести к массе проблем. Кадеты первогодки не должны принимать участия в скандалах. Даже случайно. Это не слишком хорошо для дальнейшей карьеры.
читать дальше
Как только Гриффин передал отчет с их открытиями по начальству – забегали все. Адмирал Беннет был первым, кто появился на сцене, требуя данных по вскрытию. Другие старшие офицеры ворвались в комнату спустя несколько минут, тоже требуя информацию. Причем они поначалу даже не заметили МакКоя. Когда заметили – то расспросы тут же приостановились и МакКою предложили подождать дальнейших указаний в кабинете доктора Гриффина.
Это было более двух часов назад.
МакКой все еще ждал.
В который раз его мысли обратились к маленькой медицинской практике, в деревне, которую он всегда мечтал открыть. Место, где можно заниматься пациентами от их рождения до совершеннолетия. Где все болезни включены в каталоги заболеваний, которыми люди страдают испокон веку, а не являются результатом таинственных криминальны причин. Где не нужно иметь дела с канцелярией госпиталей, расположенных в больших городах.
Эти госпиталя, с их бюрократией, были сейчас как мечта по сравнению с многоуровневой бюрократией которая, как он подозревал, царит в Академии Звездного флота.
Доктор Гриффин наконец вернулся в свой офис, неся с собой кружку кофе. МакКой поднялся из кресла для посетителей, когда дверь открылась.
– Извините, что вы здесь так застряли, – сказал доктор Гриффин, как только уселся на кушетку. – Кажется, что мы растревожили осиное гнездо.
– Очевидно, это так, – сказал МакКой. Он тоже сел на диван, присоединившись к своему наставнику. – В кои веки администрация восприняла что-то серьезно.
– О, очень серьезно, – заверил Гриффин. – Такие вещи не происходят в вакууме.
МакКой предполагал, что администрация захочет ограничить расследование стенами Академии, но не был уверен, что это возможно. Смерть кадета Джексона была не просто несчастным случаем на тренировке. Это могло быть знаком проблемы, которая лежала много глубже.
– Вы думаете, что за этим стоит что-то большее? – спросил МакКой. – Что администрация собирается делать?
– Главой расследования назначена капитан Вард, – сказал Гриффин. – И что она собирается делать, вы узнаете очень скоро. Она хочет видеть вас в конференц-зале Академии через пять минут.
– Меня?
– Вы же обнаружили проблему, – напомнил ему Гриффин. – И виновны в том, что вовлекли нас всех в это дело, не так ли?
МакКой понимал, что Гриффин шутит, но ему было не смешно. Совсем.
– Когда я закончу с ней, вы хотите, чтобы я вернулся и посвятил вас в подробности?
– Нет. У меня есть другое поручение, и я должен бежать, – ответил Грифин. – Доложитесь в службу неотложной медпомощи. Вы хорошо поработали этим утром. Я предложу перевести вас в неотложку.
– Спасибо, сэр. – МакКой не верил собственным ушам. Он не предполагал, что получит награду, за тот ужас, что обнаружил этим утром. Ужас, который проморгал его преподаватель.
– Вы бы лучше поспешили, – сказал Гриффин. – Административное здание не близко.
МакКой хотел узнать у доктора, что следователи думают об этом деле. Хотелось иметь представление о том, какого направления ему придерживаться. Не случилось бы так, что он сделал бы или сказал что-то не то. Он знал, что уже помог расследованию, но его два часа весьма эффективно удерживали в офисе доктора Гриффина и никто не удосужился сказать ему, сколько времени вообще все это займет.
Особо это беспокоило его так как было кое-что, чего он ждал с нетерпением, после окончания всех разговоров. Не в первый раз МакКой понял, что для доктора жизнь не может быть четко распланирована.
МакКой покинул медицинский корпус Звездного флота и направился в кампус, располагающийся напротив.
Он задавался вопросом, знают ли кадеты о том, что происходит. Вероятность того что новость распространилась – была довольно высокой. Даже в таких четко структурированных организациях, как Звездный флот слухи нельзя было запретить. Жужжать будут на всех углах.
Задумавшийся МакКой встряхнулся, когда увидел остановившуюся у дверей конференц-зала доктора Педикью. Он не представлял себе, что она может делать здесь.
Она была почти в ярости, и накинулась на него, требуя дать ответ:
– Зачем вы сказали Гриффину, что я что-то вынюхивала насчет вашего маленького дельца, не вы ли сами делали это?
– Я просто сказал ему, что вы были там. Я не говорил, что вы что-то делали. – МакКой был вполне уверен, что Грифин и сам видел, как она покидает комнату.
Все, что МакКой сделал, так это рассказал о чем они с ней говорили.
– И меня внезапно вызывают в администрацию, требуют ответов, допрашивают, – продолжала возмущаться Педикью. – И все потому, что я зашла в пустую комнату. Что происходит?
Если капитан Вард не посчитала нужным дать объяснения Педикью, он тоже не собирался это делать.
– Это не ко мне, – сказал он, проходя мимо нее. – Сейчас, извините, но мне нужно ответить на вопросы капитана.
МакКой знал, что его прекрасные манеры взбесят Педикью еще больше. Так и случилось. Взрыв ее негодования был совершенно неподобающим даже для большинства студентов-медиков.
Наконец Педикью ушла, и МакКой подошел к двери конференц-зала, подбадривая себя, пока был еще здесь, за дверью. Он ожидал увидеть переполненную комнату. Чтобы сразу было ясно, что администрация удвоила или даже утроила свои усилия и расследование идет полным ходом. Он глубоко вдохнул, как только сенсор на двери зарегистрировал его присутствие.
«Все это не будет забавным».
Первый сюрприз поджидал его, как только дверь открылась – комната была почти пуста. Лишь одна женщина сидела около длинного стола для совещаний. Очевидно, это и была капитан Вард. Он никогда не встречал капитана лично, но видел, что по расписанию она преподает отдельные предметы.
Она обучала студентов праву и вела практический курс безопасности. Вполне естественно, что именно ее назначили главой расследования.
– Кадет МакКой? – Вард осталась в своем кресле, но ее приветствие было теплым. – Присаживайтесь.
Она указала на кресло, стоящее рядом со своим.
МакКой ожидал, что он будет по одну сторону стола, а она по другую. Как должно быть при дознании. То, как она предложила сесть, было нарушением порядка и обеспокоило молодого врача больше, чем стандартная процедура допроса.
– Капитан Вард, – сказал МакКой, как только сел.
– Я слышала о вас много хороших вещей, МакКой, – начала она. – Жаль, что мы не встретились при более благоприятных обстоятельствах.
– Ну, поскольку я студент-медик и нагрузка у нас высокая, то записаться на дополнительные занятия по праву или безопасности я уже никак не могу, – ответил МакКой.
Капитан Вард перешла к делу.
– Вы не могли бы рассказать мне о проведенной аутопсии кадета Джексона?
– С чего вы хотите, чтобы я начал? – спросил Леонард. – Я полагаю, что доктор Гриффин уже предоставил все важные данные.
– Да, – ответила она, – но я хочу услышать ваше мнение о процедуре. Расскажите мне что случилось, начиная с того момента как вы вошли в комнату. Ничего не пропускайте.
– Ничего? – переспросил он. – В английском языке было немного слов, говорящих обо всем или ни о чем.
– Ничего, – повторила она.
– Ладно, – и МакКой принялся рассказывать, ей как он пришел в пустую комнату, но умолчал насчет того, что ему хотелось быстренько посмотреть, что же там под простыней. Это, по его мнению, не подпадало под категорию «ничего не пропускайте».
При других обстоятельствах он замял бы и часть с доктором Педикью, как она заходила в комнату, но так как капитан уже допросила ее, бессмысленно было об этом умалчивать. Да и выглядело бы подозрительно.
После рассказа о Педикью он поведал о приходе доктора Гриффина и перешел к более существенной информации.
Капитан молча слушала, как он описывает утренние события. Она кивнула несколько раз, одобряя его. Она даже выдавила из себя улыбку, когда он отпустил легкомысленное замечание насчет того, что у студентов-медиков почти нет времени на сон. Он сказал это, желая разрядить обстановку в комнате. Во всем остальном лицо капитана Вард было каменным лицом профессионала, не дающим никаких намеков, получает ли она от него ту информацию, что хотела.
– И тогда доктор Гриффин отправил меня в свой офис, где я и был, пока он не велел мне прийти сюда, – закончил МакКой.
– Итак, вы были тем, кто обнаружил, что редкое заболевание на самом деле является результатом некой процедуры?
Это были первые слова Вард, с того момента, как МакКой начал свой монолог.
Она не сказала это тоном прокурора, требующего смертной казни, но он все равно почувствовал необходимость защитить доктора Гриффина.
– Свидетельство операции были микроскопическими. Любой мог пропустить это.
– Ну а последующее дополнительное обследование могло это обнаружить? – спросила она.
МакКой не мог себе представить для чего бы потребовалось это дополнительное обследование. Сколько раз проводят аутопсию на Звездном флоте?
– Только если бы врач знал, что он ищет. Я никогда не слышал о таком врожденном заболевании как нечувствительность к боли. Без этой информации я никогда бы не нашел свидетельство микрохирургической операции.
– Сколько лет вы уже доктор? – спросила Вард.
– Пять.
– И вы никогда не сталкивались с подобным?
– Я думаю, что никто не сталкивался с подобным. Это очень тонкая операция, не обозначенная в справочниках, – прервал ее МакКой, давая волю своем характеру. Все время, что он просидел в офисе Гриффина он изучал это заболевание. Болезнь была уничтожена на Земле задолго до рождения МакКоя. Капитан Вард прямо ни в чем его не обвиняла, но он чувствовал, что она делает именно это. Наводящие вопросы. Инсинуации в тоне. Он чувствовал, что она подталкивает его на некую дорожку, по которой он не хочет идти.
– Где могла бы быть сделана подобная операция?
– Откуда мне знать? – сказал МакКой. – С нынешними медицинскими приборами – да везде. В этом конференц-зале. В вашем кабинете. Сомневаюсь, что нужно специальное медицинское помещение.
– А оборудование?
МакКой был так занят мыслями о медицинской проблеме кадета Джексона, о том, как он перенес эту операцию, что не задумался о практической стороне дела. А ведь это был основной вопрос. И он его пропустил.
– О, конечно…
– Кончено, что?
– Да, это не может сделать первый попавшийся коновал, – признал МакКой. – Этот вид операции требует особых знаний. И особых инструментов. Микрохирургия подобного вида без этого невозможна. Мы говорим об очень тонкой операции на нервных волокнах. Особенно учитывая, что операция практически не оставила следов.
– Которые так удачно вы обнаружили.
– Верно, – сказал он, игнорируя ее подозрительный тон. – Да, возможно врач использовал для этой операции три-лазер конектор, но я сомневаюсь. Тут нужно что-то более специализированное.
– Например?
МакКой порылся в памяти, но второй раз за день вынужден был признать свое поражение.
– Я не знаю, существует ли такой инструмент, – сказал он.
МакКой знал, что то, что именно он обратил внимание на улики, свидетельствующие о незаконной операции, проведенной покойному кадету, может привести к массе проблем. Кадеты первогодки не должны принимать участия в скандалах. Даже случайно. Это не слишком хорошо для дальнейшей карьеры.
читать дальше
Как только Гриффин передал отчет с их открытиями по начальству – забегали все. Адмирал Беннет был первым, кто появился на сцене, требуя данных по вскрытию. Другие старшие офицеры ворвались в комнату спустя несколько минут, тоже требуя информацию. Причем они поначалу даже не заметили МакКоя. Когда заметили – то расспросы тут же приостановились и МакКою предложили подождать дальнейших указаний в кабинете доктора Гриффина.
Это было более двух часов назад.
МакКой все еще ждал.
В который раз его мысли обратились к маленькой медицинской практике, в деревне, которую он всегда мечтал открыть. Место, где можно заниматься пациентами от их рождения до совершеннолетия. Где все болезни включены в каталоги заболеваний, которыми люди страдают испокон веку, а не являются результатом таинственных криминальны причин. Где не нужно иметь дела с канцелярией госпиталей, расположенных в больших городах.
Эти госпиталя, с их бюрократией, были сейчас как мечта по сравнению с многоуровневой бюрократией которая, как он подозревал, царит в Академии Звездного флота.
Доктор Гриффин наконец вернулся в свой офис, неся с собой кружку кофе. МакКой поднялся из кресла для посетителей, когда дверь открылась.
– Извините, что вы здесь так застряли, – сказал доктор Гриффин, как только уселся на кушетку. – Кажется, что мы растревожили осиное гнездо.
– Очевидно, это так, – сказал МакКой. Он тоже сел на диван, присоединившись к своему наставнику. – В кои веки администрация восприняла что-то серьезно.
– О, очень серьезно, – заверил Гриффин. – Такие вещи не происходят в вакууме.
МакКой предполагал, что администрация захочет ограничить расследование стенами Академии, но не был уверен, что это возможно. Смерть кадета Джексона была не просто несчастным случаем на тренировке. Это могло быть знаком проблемы, которая лежала много глубже.
– Вы думаете, что за этим стоит что-то большее? – спросил МакКой. – Что администрация собирается делать?
– Главой расследования назначена капитан Вард, – сказал Гриффин. – И что она собирается делать, вы узнаете очень скоро. Она хочет видеть вас в конференц-зале Академии через пять минут.
– Меня?
– Вы же обнаружили проблему, – напомнил ему Гриффин. – И виновны в том, что вовлекли нас всех в это дело, не так ли?
МакКой понимал, что Гриффин шутит, но ему было не смешно. Совсем.
– Когда я закончу с ней, вы хотите, чтобы я вернулся и посвятил вас в подробности?
– Нет. У меня есть другое поручение, и я должен бежать, – ответил Грифин. – Доложитесь в службу неотложной медпомощи. Вы хорошо поработали этим утром. Я предложу перевести вас в неотложку.
– Спасибо, сэр. – МакКой не верил собственным ушам. Он не предполагал, что получит награду, за тот ужас, что обнаружил этим утром. Ужас, который проморгал его преподаватель.
– Вы бы лучше поспешили, – сказал Гриффин. – Административное здание не близко.
МакКой хотел узнать у доктора, что следователи думают об этом деле. Хотелось иметь представление о том, какого направления ему придерживаться. Не случилось бы так, что он сделал бы или сказал что-то не то. Он знал, что уже помог расследованию, но его два часа весьма эффективно удерживали в офисе доктора Гриффина и никто не удосужился сказать ему, сколько времени вообще все это займет.
Особо это беспокоило его так как было кое-что, чего он ждал с нетерпением, после окончания всех разговоров. Не в первый раз МакКой понял, что для доктора жизнь не может быть четко распланирована.
МакКой покинул медицинский корпус Звездного флота и направился в кампус, располагающийся напротив.
Он задавался вопросом, знают ли кадеты о том, что происходит. Вероятность того что новость распространилась – была довольно высокой. Даже в таких четко структурированных организациях, как Звездный флот слухи нельзя было запретить. Жужжать будут на всех углах.
Задумавшийся МакКой встряхнулся, когда увидел остановившуюся у дверей конференц-зала доктора Педикью. Он не представлял себе, что она может делать здесь.
Она была почти в ярости, и накинулась на него, требуя дать ответ:
– Зачем вы сказали Гриффину, что я что-то вынюхивала насчет вашего маленького дельца, не вы ли сами делали это?
– Я просто сказал ему, что вы были там. Я не говорил, что вы что-то делали. – МакКой был вполне уверен, что Грифин и сам видел, как она покидает комнату.
Все, что МакКой сделал, так это рассказал о чем они с ней говорили.
– И меня внезапно вызывают в администрацию, требуют ответов, допрашивают, – продолжала возмущаться Педикью. – И все потому, что я зашла в пустую комнату. Что происходит?
Если капитан Вард не посчитала нужным дать объяснения Педикью, он тоже не собирался это делать.
– Это не ко мне, – сказал он, проходя мимо нее. – Сейчас, извините, но мне нужно ответить на вопросы капитана.
МакКой знал, что его прекрасные манеры взбесят Педикью еще больше. Так и случилось. Взрыв ее негодования был совершенно неподобающим даже для большинства студентов-медиков.
Наконец Педикью ушла, и МакКой подошел к двери конференц-зала, подбадривая себя, пока был еще здесь, за дверью. Он ожидал увидеть переполненную комнату. Чтобы сразу было ясно, что администрация удвоила или даже утроила свои усилия и расследование идет полным ходом. Он глубоко вдохнул, как только сенсор на двери зарегистрировал его присутствие.
«Все это не будет забавным».
Первый сюрприз поджидал его, как только дверь открылась – комната была почти пуста. Лишь одна женщина сидела около длинного стола для совещаний. Очевидно, это и была капитан Вард. Он никогда не встречал капитана лично, но видел, что по расписанию она преподает отдельные предметы.
Она обучала студентов праву и вела практический курс безопасности. Вполне естественно, что именно ее назначили главой расследования.
– Кадет МакКой? – Вард осталась в своем кресле, но ее приветствие было теплым. – Присаживайтесь.
Она указала на кресло, стоящее рядом со своим.
МакКой ожидал, что он будет по одну сторону стола, а она по другую. Как должно быть при дознании. То, как она предложила сесть, было нарушением порядка и обеспокоило молодого врача больше, чем стандартная процедура допроса.
– Капитан Вард, – сказал МакКой, как только сел.
– Я слышала о вас много хороших вещей, МакКой, – начала она. – Жаль, что мы не встретились при более благоприятных обстоятельствах.
– Ну, поскольку я студент-медик и нагрузка у нас высокая, то записаться на дополнительные занятия по праву или безопасности я уже никак не могу, – ответил МакКой.
Капитан Вард перешла к делу.
– Вы не могли бы рассказать мне о проведенной аутопсии кадета Джексона?
– С чего вы хотите, чтобы я начал? – спросил Леонард. – Я полагаю, что доктор Гриффин уже предоставил все важные данные.
– Да, – ответила она, – но я хочу услышать ваше мнение о процедуре. Расскажите мне что случилось, начиная с того момента как вы вошли в комнату. Ничего не пропускайте.
– Ничего? – переспросил он. – В английском языке было немного слов, говорящих обо всем или ни о чем.
– Ничего, – повторила она.
– Ладно, – и МакКой принялся рассказывать, ей как он пришел в пустую комнату, но умолчал насчет того, что ему хотелось быстренько посмотреть, что же там под простыней. Это, по его мнению, не подпадало под категорию «ничего не пропускайте».
При других обстоятельствах он замял бы и часть с доктором Педикью, как она заходила в комнату, но так как капитан уже допросила ее, бессмысленно было об этом умалчивать. Да и выглядело бы подозрительно.
После рассказа о Педикью он поведал о приходе доктора Гриффина и перешел к более существенной информации.
Капитан молча слушала, как он описывает утренние события. Она кивнула несколько раз, одобряя его. Она даже выдавила из себя улыбку, когда он отпустил легкомысленное замечание насчет того, что у студентов-медиков почти нет времени на сон. Он сказал это, желая разрядить обстановку в комнате. Во всем остальном лицо капитана Вард было каменным лицом профессионала, не дающим никаких намеков, получает ли она от него ту информацию, что хотела.
– И тогда доктор Гриффин отправил меня в свой офис, где я и был, пока он не велел мне прийти сюда, – закончил МакКой.
– Итак, вы были тем, кто обнаружил, что редкое заболевание на самом деле является результатом некой процедуры?
Это были первые слова Вард, с того момента, как МакКой начал свой монолог.
Она не сказала это тоном прокурора, требующего смертной казни, но он все равно почувствовал необходимость защитить доктора Гриффина.
– Свидетельство операции были микроскопическими. Любой мог пропустить это.
– Ну а последующее дополнительное обследование могло это обнаружить? – спросила она.
МакКой не мог себе представить для чего бы потребовалось это дополнительное обследование. Сколько раз проводят аутопсию на Звездном флоте?
– Только если бы врач знал, что он ищет. Я никогда не слышал о таком врожденном заболевании как нечувствительность к боли. Без этой информации я никогда бы не нашел свидетельство микрохирургической операции.
– Сколько лет вы уже доктор? – спросила Вард.
– Пять.
– И вы никогда не сталкивались с подобным?
– Я думаю, что никто не сталкивался с подобным. Это очень тонкая операция, не обозначенная в справочниках, – прервал ее МакКой, давая волю своем характеру. Все время, что он просидел в офисе Гриффина он изучал это заболевание. Болезнь была уничтожена на Земле задолго до рождения МакКоя. Капитан Вард прямо ни в чем его не обвиняла, но он чувствовал, что она делает именно это. Наводящие вопросы. Инсинуации в тоне. Он чувствовал, что она подталкивает его на некую дорожку, по которой он не хочет идти.
– Где могла бы быть сделана подобная операция?
– Откуда мне знать? – сказал МакКой. – С нынешними медицинскими приборами – да везде. В этом конференц-зале. В вашем кабинете. Сомневаюсь, что нужно специальное медицинское помещение.
– А оборудование?
МакКой был так занят мыслями о медицинской проблеме кадета Джексона, о том, как он перенес эту операцию, что не задумался о практической стороне дела. А ведь это был основной вопрос. И он его пропустил.
– О, конечно…
– Кончено, что?
– Да, это не может сделать первый попавшийся коновал, – признал МакКой. – Этот вид операции требует особых знаний. И особых инструментов. Микрохирургия подобного вида без этого невозможна. Мы говорим об очень тонкой операции на нервных волокнах. Особенно учитывая, что операция практически не оставила следов.
– Которые так удачно вы обнаружили.
– Верно, – сказал он, игнорируя ее подозрительный тон. – Да, возможно врач использовал для этой операции три-лазер конектор, но я сомневаюсь. Тут нужно что-то более специализированное.
– Например?
МакКой порылся в памяти, но второй раз за день вынужден был признать свое поражение.
– Я не знаю, существует ли такой инструмент, – сказал он.
-
-
22.09.2014 в 06:58-
-
23.09.2014 в 06:18-
-
23.09.2014 в 07:40А тут точно знаю - нормальным литературным языком будет написано.