Несколько недель спустя…
На биокровати лежало тело, прикрытое покрывалом. В его неясных очертаниях нельзя было понять мужчина это или женщина, или представитель внеземного вида. Оно просто лежало там, безжизненное.
МакКой не мог поверить, что прошло уже несколько недель, с того смертельно опасного полета на шаттле в Академию Звездного флота. Он до сих пор не имел допуска к каким-либо врачебным манипуляциям. Он даже не имел разрешения прикоснуться к телу, пока старший офицер по медицине не войдет в комнату.
Местные порядки были еще хуже, чем его учеба в медицинской школе в Университете Миссиссипи. Там ему на первой же недели разрешили провести исследование эмбриона свиньи.
читать дальшеКогда МакКой дал согласие на службу офицера по медицине, он не понимал, сколько в этой службе будет от «офицера».
Его дни были заполнены командными тренировками, занятиями по военному делу, законами, правилами Федерации и уставами. С другой стороны было и хорошее – несколько продвинутых медицинских классов, с упором на физиологию инопланетян. Он узнал многое об инопланетных видах, чего даже и не слышал в своей старой школе.
В Университете Миссиссими около восьмидесяти процентов обучения уходило на тело человека. Тогда он не планировал оставлять Землю. Авиафобия, которой он страдал, заставляла держаться его земли, и он мечтал прожить свою жизнь в качестве старомодного деревенского доктора.
Возможно так бы и было, если бы не опрометчивая женитьба в молодом возрасте, приведшая к тому, что жена заставила его захотеть улететь с планеты. Развод изменил все его планы насчет медицинской практике в небольшом городишке и заставил завербоваться на Звездный флот в надежде найти новую мечту.
Как член Звездного Флота, МакКой уже встретился со многими инопланетянами. Даже с такими о которых он и не слышал в своем маленьком провинциальном городке. Обещанное путешествие к мирам, что еще не открыты, пересилило его страх космических полетов. Новые люди и новые болезни. Новое оружие, которое может быть нацелено на космический корабль. Новые биологические угрозы, о которых ничего не знали на Земле.
Было ошеломляющее количество способов умереть в космосе.
О чем он вообще думает?
Мысль о смерти вернула МакКоя назад в лабораторию. Это его первое вскрытие в качестве кадета Звездного флота. И не эмбриона свиньи. Иных выводов он сделать не мог, рассматривая укрытое простыней тело.
Доктор Чарльз Гриффин сомневался, привлекая МакКоя к этому делу. Преподаватель дождался пока последний студент не покинет зал инопланетной антропологии, прежде чем объяснил причину по которой он задержал МакКоя. И даже тогда Гриффин не сказал ничего существенного. Он велел МакКою пройти в аудиторию 47 и не говорить никому о том, что ему поручено.
Это было самой легкой частью задания. Он не знал что ему поручено.
Дверь аудитории открылась. Наконец-то все начнется!
МакКой почему-то нервничал. Хотя в том, что предстояло, не было ничего особенного. Но вся ситуация была какой-то нервной и подозрительной.
– Марта? – МакКой не ожидал увидеть здесь никаких других кадетов, и еще меньше ожидал увидеть неприветливую помощницу по лаборатории.
– Доктор МакКой, – она кивнула ему.
Доктор Марта Педикью напоминала МакКою больше вулканца, чем человека. За то недолгое время, что он ее знал, он никогда не видел и тени улыбки на ее лице. Жаль бедных пациентов, кто вынужден иметь дело с таким врачом.
– Вам что-то нужно? – спросил он.
– Я искала свободную комнату для занятия с диагностической техникой. Ее глаза скользнули поверх плеча МакКоя и увидели тело на столе.
– Что тут происходит? – спросила Педикью, подняв брови.
– Я жду доктора Гриффина, – ответил МакКой.
Она кивнула на тело.
– Особое дело?
– Похоже на то, – отозвался он.
– Есть какие-то причины по которым меня не включили? – спросила она. – Я же помощник в лаборатории.
– Не могу их назвать, – ответил он.
Это ее остановило, хотя она явно хотела знать больше. МакКою нечего было ей сказать, даже если бы он захотел.
– Полагаю, что мне следует поискать другую комнату, – она резко повернулась и вышла.
Дверь еще не успела закрыться, как вошел доктор Гриффин.
– Что доктор Педикью делала здесь? – сразу спросил он МакКоя.
– Сказала, что ищет место для занятий.
– Любопытничала? – спросил Гриффин.
– Не больше, чем всегда, – ответил МакКой. – Секретные встречи в операционной. Неопознанные тела на столе. Чувствую, что я вляпался в какую-то тайну.
– Типа того, – сказал Гриффин и подошел к биокровати. – Каждое вскрытие это тайна. Тело полно улик и подсказок для тех, кто будет внимательным.
Доктор Гриффин осмотрел инструменты, что были разложены на столе около биокровати. Именно этим МакКой и занимался, когда Гриффин вошел в комнату. Когда осмотр закончился, Гриффин повернулся к своему студенту.
– Извините за всю эту секретность, сейчас вы поймете, в чем тут дело. Все, что мы выясним должно остаться между нами. Я не хотел приглашать студента на это вскрытие, но администрация настаивает. Они полагают это важным учебным опытом.
МакКой подошел ближе к столу.
– Вы меня заинтриговали.
– Имейте в виду, что наши выводы уйдут начальству Звездного флота, – добавил Гриффин – Поэтому мы должны быть точны.
Доктор Гриффин положил падд, что принес собой, на стол рядом с телом. Затем осторожно взялся за верх простыни и приоткрыл тело до талии. Это был человек, мужчина. Чуть старше, чем просто мальчик. МакКой понял, почему это вскрытие так важно.
– Кадет?
Гриффин кивнул со значением.
– Первый курс.
МакКой видел смерть раньше. Когда он был еще подростком, то работал на полставки в доме престарелых. Тогда он еще раздумывал насчет того, стоит ли ему заняться медициной. Леонард хорошо узнал этих людей, подружился со многими и потерял многих из своих друзей. Это была одна из причин почему он выбрал медицину полем своей деятельности.
Сейчас все было по-другому. На столе лежал ребенок, обнаженный, уязвимый. Конечно, МакКой знал, когда соглашался на службу в Звездном флоте, что жизнь его не будет наполнена солнечным светом и леденцами, но тут-то была ШКОЛА. Они должны были готовиться к опасностям, а не подвергаться им.
– Не принимайте близко к сердцу, – предупредил доктор Гриффин.
Эмоции МакКоя часто были написаны на его лице. И в этот раз тоже. Его гнев был очевиден.
– Что случилось?
– Мы здесь для того, чтобы это определить, – сказал доктор Гриффин, готовя тело к сканированию, проверяя нет ли каких-либо посторонних предметов, способных повредить сканер.
– Кадет Джексон пропустил первый урок этим утром. Когда его сосед по комнате вернулся в комнату, он не смог его разбудить. Вызвал медперсонал. Они не смогли реанимировать его. Должно быть, он умер во сне.
– Они не смогли определит причину? – спросил МакКой.
– Стандартный медицинский трикодер не всегда точен, когда речь идет о мертвом теле, – сказал Гриффин. – Вы должны это знать.
Конечно, МакКой знал это, просто шок от вида несчастного ребенка выбил его из колеи.
– Старший офицер медицинской службы приостановил дальнейшие исследования, раз причина смерти не определена, – объяснил доктор Гриффин. – Стандартная процедура в случае смерти любого кадета.
– Смерти любого кадета?
– Это редко бывает, – заверил МакКоя доктор Гриффи. – Но случается. И когда это происходит, мы все относимся к этому серьезно. Ну а теперь, скажите мне, что вы можете обнаружить при первичном осмотре тела?
МакКой взглянул в глаза Гриффина. Его учителя не подводили эмоции по поводу данной ситуации. МакКой попытался скопировать точно такое же выражение лица. Как он поведет себя во время вскрытия, возможно, и не попадет в официальный отчет, но доктор Гриффин запомнит это.
МакКой подошел к контрольной панели исследовательского стола. Несколько мониторов были вмонтированы в стену, к которой была прикреплена биокровать. Он собрался включить устройство.
Доктор Гриффин поднял руку, останавливая его.
– Я предпочитаю визуальное обследование на первом этапе.
– Хорошо, – сказал МакКой. Он и сам предпочитал положиться на собственные навыки диагностики пациентов, прежде чем довериться технологиям. Звездный флот мог иметь самое продвинутое медицинское оборудование во Вселенной, но все это ничто по сравнению со старым добрым здравым смыслом.
– Вперед, – сказал Гриффин. – Удивите меня.
МакКой подошел к телу, осмотрел обнаженный торс.
– Пациент человек, мужчина, середина или конец подросткового возраста.
– Может пропустить вступление, – прервал его Гриффин, – в интересах целесообразности. Администрация ждет наш рапорт.
МакКой продолжил, указывая на наиболее очевидную вещь.
– Синяки вдоль obliquus externus (мышцы живота). Но выглядят поджившими. Возможно, имела место драка, но не недавно.
– Не надо выводов, – предупредил его Гриффин. – Только осмотр.
– Никаких иных изменений цвета кожи или видимых повреждений на торсе.
МакКой собрался поднять руку умершего.
– Не касайтесь тела, пожалуйста. Только визуальный осмотр.
– Сэр?
– Мы должны следовать протоколу, – объяснил Гриффин. Если причина смерти насильственная, я не хочу чтобы администрации трясла нас за нарушение порядка обследования. Я знаю, вы опытный врач, МакКой, но вы также и студент первого курса. Мы должны быть осторожны.
– Понятно, – сказал МакКой. Отвечать так было не особо приятно. Офицеры в Академии иногда обращались к нему как если бы он был не старше мальчишки-офицанта. Это было одним из минусов его новой карьеры, но ведь он сам решил начать все заново.
Имеются некоторые повреждения на запястье, – сказал МакКой. – На вид – несколько недель. Возможно, был перелом, но медицинская помощь не оказывалась.
Гриффин кивнул, подходя к МакКою.
– Хорошее начало, – сказал он. – Ну а теперь мы должны заняться делом. Пожалуйста, включите медицинский сканнер.
МакКой подошел к изголовью и включил прибор.
На экране замелькали огни, подтверждая, что машина готова к работе. По биокровати пошел сканирующий луч, обследующий тело кадета, просвечивающий его рентгеновским излучением, ультразвуковым, проводя химический анализ и другие тесты. Это позволяло докторам избегать настоящего вскрытия тела, не терзая тело несчастного покойника.
Медицинская наука достигла таких высот, что операция могла быть произведена, даже кости сращены без того, чтобы варварским способом резать тело. Только некоторые хирурги все еще предпочитали оперировать своих пациентов. МакКой никогда не понимал почему. Они были похожи на инженеров, разбиравших двигатель, чтобы увидеть как он работает. МакКой же считал, что это было не только не необходимо, а чистой воды варварство.
Диагностический отчет появился на мониторе. Доктор Гриффин был впереди МакКоя и первым увидел отчет машины.
– Не может быть!
Старший офицер начал вводить команды, касаясь экрана.
На какой-то момент МакКой предположил, что он что-то сделал неправильно. Хотя все, что он сделал – это включил машину. Но когда новый отчет появился, то реакция Гриффина была такой же:
– Это невозможно.
Доктор оттеснил МакКоя, положил руки на тело кадета, производя тактильно исследование.
– У него внутри каша, – сообщил Гриффин. – Не думаю, что Звездный флот удовлетворится подобным диагнозом.
МакКой, за все годы своей медицинской практики, ни разу не сталкивался с тем, что он увидел на экране. Ничего подобного. Гриффин был прав. Внутренние органы кадета были смещены, имелись следы ударов, кровотечений, разрывов и опухолей. И это не могло быть результатом одного события. Повреждения наносились в течение нескольких недель. Может быть больше. Определенно с начала семестра, если не раньше.
– Раны наносились поверх других ран, – заметил МакКой. – При этом никакого лечения. Неужели никто ничего не замечал?
Гриффин стукнул кулаком по столу
– Чертов Звездный флот.
МакКой понимал его чувства. Он и сам уже не раз проклинал Звездный флот, с того момента как завербовался. Но было непонятно, почему Гриффин клял начальство именно в этом случае.
– Вы предполагаете, что медики его проигнорировали, не так ли?
– Нельзя проигнорировать то, что тебе не показали, – кратко сказал Гриффин, завершая осмотр тела. – Вы же знаете этих кадетов. Не хотят показаться слабаками. Кто же пойдет к доктору за помощью? Особенно если твоя цель – очередной рекорд.
– Но он не мог вытерпеть такую боль, – сказал МакКрй.
Глаза Гриффина округлились.
– Действительно, не мог.
Он вновь принялся считывать показания сканера, бормоча что-то, что МакКой не мог расслышать. Новый отчет появился на экране.
– Вот и ответ.
МакКой не понял, что прочитал.
– Что это? – спросил он.
– У кадета врожденная нечувствительность к боли, – сказал Гриффин, указывая на нижнюю строчку диагноза.
МакКой порылся в памяти, вспоминая такую болезнь. Ничего похожего он не мог найти.
– Я не знаю о таком, – сказал он.
– Зачем вам знать? – ответил Гриффин. – Это было излечено более столетия назад. Говоря по правде, это вулканцы передали результаты исследований, которые позволили полностью искоренить это заболевание. Да и раньше оно встречалось крайне редко. Сомневаюсь, что один доктор из ста слышал о такой болезни.
То, что заболевание не встречалось на Земле столетиями, по мнению МакКоя, не извиняло его невежество. Он пообещал себе, что позже изучит все, что только можно об этой болезни. Чтобы вновь не попасть впросак.
– Человек, рожденный с таким недугом, страдает от потери чувствительности сенсорного восприятия. Повреждены нервные волокна. Кадет физически не способен был чувствовать боль.
МакКой легко продолжил очевидное:
– Если он получил повреждение на тренировке, он мог не знать о степени тяжести. Мог не знать что ему нужно лечение.
– Он думал, что он непобедим, – сказал Гриффин. – Как и другие кадеты.
– Но как можно такое не определить раньше? – спросил МакКой. – Как это пропустили врачи Звездного флота?
Доктор Гриффин погрузился в тягостное молчание.
Он решал, стоит или нет продолжать это исследование со стоящим рядом студентом. Если выводы бросают тень на Звездный флот, то возможно для него лучше держать их при себе?
Гриффин позволил себе вздох.
– Они пропустили это, так как хотели пропустить. Половина докторов, проводящих физический осмотр, видят только то, что хотят видеть. Нужно набирать рекрутов. Другая половина видит все, что с вами не так. Обратит внимание на крохотный изъян.
МакКой должно быть попал к врачу, представлявшему вторую половину. Его обследование включало массу серьезных инвазивных процедур, которым он раньше и не подвергался. Они добрались даже до медзаписей прадедушки, в поисках генетических заболеваний. Как он слышал от других кадетов, они прошли через нечто похожее. Леонард решил, что офицеры-медики по отношению к студентам-медикам проводили более тщательное обследование. Ленивые доктора возможно достались тем кадетам, кто не мог понять, что кто-то тут халтурит.
МакКой придвинулся ближе к монитору, намереваясь вникнуть во все существенные детали. Маловероятно, что он столкнется с таким заболеванием снова, но он не умрет, если зафиксирует все хорошенько в памяти.
При более тщательном исследовании результатов сканирования он заметил то, на что не обратил внимание раньше.
– Сэр, – сказал МакКой, – я думаю вы должны это видеть.
– Что там?
МакКой не хотел говорит то, о чем думал. Ужасно было озвучить это.
– Возможно, я ошибаюсь, но я мне кажется, что причина его состояние не естественная.
– О чем это вы толкуете?
МакКой коснулся пальцем сканера, увеличивая точку в 10 раз.
– Видите? Это доказательство проведенной микрохирургической операции на нервных волокнах. И это означает, что сделано это умышленно. Несколько месяцев назад, может быть несколько недель.
Лицо Гриффина побледнело. Он выглядел больным. МакКой не мог винить его за такую реакцию. От выводов тошнило.
– Кто-то сделал это с ним. Кто-то оперировал на его нервных волокнах, – повторил МакКой. – Но зачем?
Доктор Гриффин ухватился за кресло, поддерживая себя. Он сделал несколько глубоких вдохов, потом сказал:
– Если он не чувствовал боли, то после повреждения ничем не выделялся из своих сверстников. Никакого риска, что его отправят к врачу.
– То что он не чувствовал боли, не значит что его телу не было больно, – сказал МакКой.
Сделанное открытие заставило доктора Гриффина сползти в кресло, МакКой же принялся мерить комнату шагами, не в состоянии удержать гнев.
– Кто бы не сделал эту операцию – он идиот!
– Да. А еще преступник, – кивнул Гриффин.
На биокровати лежало тело, прикрытое покрывалом. В его неясных очертаниях нельзя было понять мужчина это или женщина, или представитель внеземного вида. Оно просто лежало там, безжизненное.
МакКой не мог поверить, что прошло уже несколько недель, с того смертельно опасного полета на шаттле в Академию Звездного флота. Он до сих пор не имел допуска к каким-либо врачебным манипуляциям. Он даже не имел разрешения прикоснуться к телу, пока старший офицер по медицине не войдет в комнату.
Местные порядки были еще хуже, чем его учеба в медицинской школе в Университете Миссиссипи. Там ему на первой же недели разрешили провести исследование эмбриона свиньи.
читать дальшеКогда МакКой дал согласие на службу офицера по медицине, он не понимал, сколько в этой службе будет от «офицера».
Его дни были заполнены командными тренировками, занятиями по военному делу, законами, правилами Федерации и уставами. С другой стороны было и хорошее – несколько продвинутых медицинских классов, с упором на физиологию инопланетян. Он узнал многое об инопланетных видах, чего даже и не слышал в своей старой школе.
В Университете Миссиссими около восьмидесяти процентов обучения уходило на тело человека. Тогда он не планировал оставлять Землю. Авиафобия, которой он страдал, заставляла держаться его земли, и он мечтал прожить свою жизнь в качестве старомодного деревенского доктора.
Возможно так бы и было, если бы не опрометчивая женитьба в молодом возрасте, приведшая к тому, что жена заставила его захотеть улететь с планеты. Развод изменил все его планы насчет медицинской практике в небольшом городишке и заставил завербоваться на Звездный флот в надежде найти новую мечту.
Как член Звездного Флота, МакКой уже встретился со многими инопланетянами. Даже с такими о которых он и не слышал в своем маленьком провинциальном городке. Обещанное путешествие к мирам, что еще не открыты, пересилило его страх космических полетов. Новые люди и новые болезни. Новое оружие, которое может быть нацелено на космический корабль. Новые биологические угрозы, о которых ничего не знали на Земле.
Было ошеломляющее количество способов умереть в космосе.
О чем он вообще думает?
Мысль о смерти вернула МакКоя назад в лабораторию. Это его первое вскрытие в качестве кадета Звездного флота. И не эмбриона свиньи. Иных выводов он сделать не мог, рассматривая укрытое простыней тело.
Доктор Чарльз Гриффин сомневался, привлекая МакКоя к этому делу. Преподаватель дождался пока последний студент не покинет зал инопланетной антропологии, прежде чем объяснил причину по которой он задержал МакКоя. И даже тогда Гриффин не сказал ничего существенного. Он велел МакКою пройти в аудиторию 47 и не говорить никому о том, что ему поручено.
Это было самой легкой частью задания. Он не знал что ему поручено.
Дверь аудитории открылась. Наконец-то все начнется!
МакКой почему-то нервничал. Хотя в том, что предстояло, не было ничего особенного. Но вся ситуация была какой-то нервной и подозрительной.
– Марта? – МакКой не ожидал увидеть здесь никаких других кадетов, и еще меньше ожидал увидеть неприветливую помощницу по лаборатории.
– Доктор МакКой, – она кивнула ему.
Доктор Марта Педикью напоминала МакКою больше вулканца, чем человека. За то недолгое время, что он ее знал, он никогда не видел и тени улыбки на ее лице. Жаль бедных пациентов, кто вынужден иметь дело с таким врачом.
– Вам что-то нужно? – спросил он.
– Я искала свободную комнату для занятия с диагностической техникой. Ее глаза скользнули поверх плеча МакКоя и увидели тело на столе.
– Что тут происходит? – спросила Педикью, подняв брови.
– Я жду доктора Гриффина, – ответил МакКой.
Она кивнула на тело.
– Особое дело?
– Похоже на то, – отозвался он.
– Есть какие-то причины по которым меня не включили? – спросила она. – Я же помощник в лаборатории.
– Не могу их назвать, – ответил он.
Это ее остановило, хотя она явно хотела знать больше. МакКою нечего было ей сказать, даже если бы он захотел.
– Полагаю, что мне следует поискать другую комнату, – она резко повернулась и вышла.
Дверь еще не успела закрыться, как вошел доктор Гриффин.
– Что доктор Педикью делала здесь? – сразу спросил он МакКоя.
– Сказала, что ищет место для занятий.
– Любопытничала? – спросил Гриффин.
– Не больше, чем всегда, – ответил МакКой. – Секретные встречи в операционной. Неопознанные тела на столе. Чувствую, что я вляпался в какую-то тайну.
– Типа того, – сказал Гриффин и подошел к биокровати. – Каждое вскрытие это тайна. Тело полно улик и подсказок для тех, кто будет внимательным.
Доктор Гриффин осмотрел инструменты, что были разложены на столе около биокровати. Именно этим МакКой и занимался, когда Гриффин вошел в комнату. Когда осмотр закончился, Гриффин повернулся к своему студенту.
– Извините за всю эту секретность, сейчас вы поймете, в чем тут дело. Все, что мы выясним должно остаться между нами. Я не хотел приглашать студента на это вскрытие, но администрация настаивает. Они полагают это важным учебным опытом.
МакКой подошел ближе к столу.
– Вы меня заинтриговали.
– Имейте в виду, что наши выводы уйдут начальству Звездного флота, – добавил Гриффин – Поэтому мы должны быть точны.
Доктор Гриффин положил падд, что принес собой, на стол рядом с телом. Затем осторожно взялся за верх простыни и приоткрыл тело до талии. Это был человек, мужчина. Чуть старше, чем просто мальчик. МакКой понял, почему это вскрытие так важно.
– Кадет?
Гриффин кивнул со значением.
– Первый курс.
МакКой видел смерть раньше. Когда он был еще подростком, то работал на полставки в доме престарелых. Тогда он еще раздумывал насчет того, стоит ли ему заняться медициной. Леонард хорошо узнал этих людей, подружился со многими и потерял многих из своих друзей. Это была одна из причин почему он выбрал медицину полем своей деятельности.
Сейчас все было по-другому. На столе лежал ребенок, обнаженный, уязвимый. Конечно, МакКой знал, когда соглашался на службу в Звездном флоте, что жизнь его не будет наполнена солнечным светом и леденцами, но тут-то была ШКОЛА. Они должны были готовиться к опасностям, а не подвергаться им.
– Не принимайте близко к сердцу, – предупредил доктор Гриффин.
Эмоции МакКоя часто были написаны на его лице. И в этот раз тоже. Его гнев был очевиден.
– Что случилось?
– Мы здесь для того, чтобы это определить, – сказал доктор Гриффин, готовя тело к сканированию, проверяя нет ли каких-либо посторонних предметов, способных повредить сканер.
– Кадет Джексон пропустил первый урок этим утром. Когда его сосед по комнате вернулся в комнату, он не смог его разбудить. Вызвал медперсонал. Они не смогли реанимировать его. Должно быть, он умер во сне.
– Они не смогли определит причину? – спросил МакКой.
– Стандартный медицинский трикодер не всегда точен, когда речь идет о мертвом теле, – сказал Гриффин. – Вы должны это знать.
Конечно, МакКой знал это, просто шок от вида несчастного ребенка выбил его из колеи.
– Старший офицер медицинской службы приостановил дальнейшие исследования, раз причина смерти не определена, – объяснил доктор Гриффин. – Стандартная процедура в случае смерти любого кадета.
– Смерти любого кадета?
– Это редко бывает, – заверил МакКоя доктор Гриффи. – Но случается. И когда это происходит, мы все относимся к этому серьезно. Ну а теперь, скажите мне, что вы можете обнаружить при первичном осмотре тела?
МакКой взглянул в глаза Гриффина. Его учителя не подводили эмоции по поводу данной ситуации. МакКой попытался скопировать точно такое же выражение лица. Как он поведет себя во время вскрытия, возможно, и не попадет в официальный отчет, но доктор Гриффин запомнит это.
МакКой подошел к контрольной панели исследовательского стола. Несколько мониторов были вмонтированы в стену, к которой была прикреплена биокровать. Он собрался включить устройство.
Доктор Гриффин поднял руку, останавливая его.
– Я предпочитаю визуальное обследование на первом этапе.
– Хорошо, – сказал МакКой. Он и сам предпочитал положиться на собственные навыки диагностики пациентов, прежде чем довериться технологиям. Звездный флот мог иметь самое продвинутое медицинское оборудование во Вселенной, но все это ничто по сравнению со старым добрым здравым смыслом.
– Вперед, – сказал Гриффин. – Удивите меня.
МакКой подошел к телу, осмотрел обнаженный торс.
– Пациент человек, мужчина, середина или конец подросткового возраста.
– Может пропустить вступление, – прервал его Гриффин, – в интересах целесообразности. Администрация ждет наш рапорт.
МакКой продолжил, указывая на наиболее очевидную вещь.
– Синяки вдоль obliquus externus (мышцы живота). Но выглядят поджившими. Возможно, имела место драка, но не недавно.
– Не надо выводов, – предупредил его Гриффин. – Только осмотр.
– Никаких иных изменений цвета кожи или видимых повреждений на торсе.
МакКой собрался поднять руку умершего.
– Не касайтесь тела, пожалуйста. Только визуальный осмотр.
– Сэр?
– Мы должны следовать протоколу, – объяснил Гриффин. Если причина смерти насильственная, я не хочу чтобы администрации трясла нас за нарушение порядка обследования. Я знаю, вы опытный врач, МакКой, но вы также и студент первого курса. Мы должны быть осторожны.
– Понятно, – сказал МакКой. Отвечать так было не особо приятно. Офицеры в Академии иногда обращались к нему как если бы он был не старше мальчишки-офицанта. Это было одним из минусов его новой карьеры, но ведь он сам решил начать все заново.
Имеются некоторые повреждения на запястье, – сказал МакКой. – На вид – несколько недель. Возможно, был перелом, но медицинская помощь не оказывалась.
Гриффин кивнул, подходя к МакКою.
– Хорошее начало, – сказал он. – Ну а теперь мы должны заняться делом. Пожалуйста, включите медицинский сканнер.
МакКой подошел к изголовью и включил прибор.
На экране замелькали огни, подтверждая, что машина готова к работе. По биокровати пошел сканирующий луч, обследующий тело кадета, просвечивающий его рентгеновским излучением, ультразвуковым, проводя химический анализ и другие тесты. Это позволяло докторам избегать настоящего вскрытия тела, не терзая тело несчастного покойника.
Медицинская наука достигла таких высот, что операция могла быть произведена, даже кости сращены без того, чтобы варварским способом резать тело. Только некоторые хирурги все еще предпочитали оперировать своих пациентов. МакКой никогда не понимал почему. Они были похожи на инженеров, разбиравших двигатель, чтобы увидеть как он работает. МакКой же считал, что это было не только не необходимо, а чистой воды варварство.
Диагностический отчет появился на мониторе. Доктор Гриффин был впереди МакКоя и первым увидел отчет машины.
– Не может быть!
Старший офицер начал вводить команды, касаясь экрана.
На какой-то момент МакКой предположил, что он что-то сделал неправильно. Хотя все, что он сделал – это включил машину. Но когда новый отчет появился, то реакция Гриффина была такой же:
– Это невозможно.
Доктор оттеснил МакКоя, положил руки на тело кадета, производя тактильно исследование.
– У него внутри каша, – сообщил Гриффин. – Не думаю, что Звездный флот удовлетворится подобным диагнозом.
МакКой, за все годы своей медицинской практики, ни разу не сталкивался с тем, что он увидел на экране. Ничего подобного. Гриффин был прав. Внутренние органы кадета были смещены, имелись следы ударов, кровотечений, разрывов и опухолей. И это не могло быть результатом одного события. Повреждения наносились в течение нескольких недель. Может быть больше. Определенно с начала семестра, если не раньше.
– Раны наносились поверх других ран, – заметил МакКой. – При этом никакого лечения. Неужели никто ничего не замечал?
Гриффин стукнул кулаком по столу
– Чертов Звездный флот.
МакКой понимал его чувства. Он и сам уже не раз проклинал Звездный флот, с того момента как завербовался. Но было непонятно, почему Гриффин клял начальство именно в этом случае.
– Вы предполагаете, что медики его проигнорировали, не так ли?
– Нельзя проигнорировать то, что тебе не показали, – кратко сказал Гриффин, завершая осмотр тела. – Вы же знаете этих кадетов. Не хотят показаться слабаками. Кто же пойдет к доктору за помощью? Особенно если твоя цель – очередной рекорд.
– Но он не мог вытерпеть такую боль, – сказал МакКрй.
Глаза Гриффина округлились.
– Действительно, не мог.
Он вновь принялся считывать показания сканера, бормоча что-то, что МакКой не мог расслышать. Новый отчет появился на экране.
– Вот и ответ.
МакКой не понял, что прочитал.
– Что это? – спросил он.
– У кадета врожденная нечувствительность к боли, – сказал Гриффин, указывая на нижнюю строчку диагноза.
МакКой порылся в памяти, вспоминая такую болезнь. Ничего похожего он не мог найти.
– Я не знаю о таком, – сказал он.
– Зачем вам знать? – ответил Гриффин. – Это было излечено более столетия назад. Говоря по правде, это вулканцы передали результаты исследований, которые позволили полностью искоренить это заболевание. Да и раньше оно встречалось крайне редко. Сомневаюсь, что один доктор из ста слышал о такой болезни.
То, что заболевание не встречалось на Земле столетиями, по мнению МакКоя, не извиняло его невежество. Он пообещал себе, что позже изучит все, что только можно об этой болезни. Чтобы вновь не попасть впросак.
– Человек, рожденный с таким недугом, страдает от потери чувствительности сенсорного восприятия. Повреждены нервные волокна. Кадет физически не способен был чувствовать боль.
МакКой легко продолжил очевидное:
– Если он получил повреждение на тренировке, он мог не знать о степени тяжести. Мог не знать что ему нужно лечение.
– Он думал, что он непобедим, – сказал Гриффин. – Как и другие кадеты.
– Но как можно такое не определить раньше? – спросил МакКой. – Как это пропустили врачи Звездного флота?
Доктор Гриффин погрузился в тягостное молчание.
Он решал, стоит или нет продолжать это исследование со стоящим рядом студентом. Если выводы бросают тень на Звездный флот, то возможно для него лучше держать их при себе?
Гриффин позволил себе вздох.
– Они пропустили это, так как хотели пропустить. Половина докторов, проводящих физический осмотр, видят только то, что хотят видеть. Нужно набирать рекрутов. Другая половина видит все, что с вами не так. Обратит внимание на крохотный изъян.
МакКой должно быть попал к врачу, представлявшему вторую половину. Его обследование включало массу серьезных инвазивных процедур, которым он раньше и не подвергался. Они добрались даже до медзаписей прадедушки, в поисках генетических заболеваний. Как он слышал от других кадетов, они прошли через нечто похожее. Леонард решил, что офицеры-медики по отношению к студентам-медикам проводили более тщательное обследование. Ленивые доктора возможно достались тем кадетам, кто не мог понять, что кто-то тут халтурит.
МакКой придвинулся ближе к монитору, намереваясь вникнуть во все существенные детали. Маловероятно, что он столкнется с таким заболеванием снова, но он не умрет, если зафиксирует все хорошенько в памяти.
При более тщательном исследовании результатов сканирования он заметил то, на что не обратил внимание раньше.
– Сэр, – сказал МакКой, – я думаю вы должны это видеть.
– Что там?
МакКой не хотел говорит то, о чем думал. Ужасно было озвучить это.
– Возможно, я ошибаюсь, но я мне кажется, что причина его состояние не естественная.
– О чем это вы толкуете?
МакКой коснулся пальцем сканера, увеличивая точку в 10 раз.
– Видите? Это доказательство проведенной микрохирургической операции на нервных волокнах. И это означает, что сделано это умышленно. Несколько месяцев назад, может быть несколько недель.
Лицо Гриффина побледнело. Он выглядел больным. МакКой не мог винить его за такую реакцию. От выводов тошнило.
– Кто-то сделал это с ним. Кто-то оперировал на его нервных волокнах, – повторил МакКой. – Но зачем?
Доктор Гриффин ухватился за кресло, поддерживая себя. Он сделал несколько глубоких вдохов, потом сказал:
– Если он не чувствовал боли, то после повреждения ничем не выделялся из своих сверстников. Никакого риска, что его отправят к врачу.
– То что он не чувствовал боли, не значит что его телу не было больно, – сказал МакКой.
Сделанное открытие заставило доктора Гриффина сползти в кресло, МакКой же принялся мерить комнату шагами, не в состоянии удержать гнев.
– Кто бы не сделал эту операцию – он идиот!
– Да. А еще преступник, – кивнул Гриффин.
-
-
02.09.2014 в 14:25-
-
03.09.2014 в 06:59-
-
03.09.2014 в 10:04