Так, дела становятся все интересней и интересней, а характер Спока раскрывается с неожиданной стороны.
часть 1 www.diary.ru/~ST-TOS/p140289665.htm
часть 2 www.diary.ru/~ST-TOS/p140493077.htm
часть 3 www.diary.ru/~ST-TOS/p140855597.htm
***
Сидя в шаттле и глядя на работу инженера и первого офицера, Маккой ощущал себя лишним. Заняться ему было нечем. «Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить», – мысленно добавил доктор, в очередной раз отстраняясь и давая вулканцу пройти. Если не считать многочисленных синяков и ушибов, полученных экипажем при посадке, ситуация была не так уж плоха.
Маккой снова с содроганием вспомнил о том, как выглядела с высоты эта планета, и в очередной раз мысленно поблагодарил вулканца за то, что он все же сумел посадить их в относительной целости. Ему хотелось сделать что-нибудь полезное, но когда он рискнул предложить помощь Скотту, главный инженер скептически усмехнулся и проворчал, что на его голову хватит и сумасшедших ученых. Поэтому доктору оставалось только сидеть, глазеть по сторонам и стараться не путаться под ногами у занимающихся делом людей.
читать дальшеНо от этого мельтешения становилось так тошно, что доктор наконец не выдержал и решил выбраться из шаттла. По привычке сделав глубокий вдох, доктор едва не закашлялся, когда жесткий сухой воздух ободрал его легкие. Он имел резкий неприятный металлический привкус, от которого свербело в груди, и все время ощущался недостаток кислорода.
Отдышавшись и осмотревшись, Маккой в очередной раз подивился невероятным способностям вулканца. Челнок находился на небольшом плато, со всех сторон окруженным крутыми отвесными скалами. Малейший просчет пилота - и им не пришлось бы теперь гадать, что делать дальше. Спок умудрился втиснуть восьмиметровый челнок в центр свободного пространства метров тридцати в поперечнике.
Место было жутким.
Повсюду одни камни: огромные валуны, острые как бритва пики скал, изъеденные ветрами. Дикого цвета небо. И все же этот мир был живым. К пронзительному завыванию ветра присоединялись странные звуки, от которых внутренности сжимались в комок. Маккой почувствовал, что волосы на голове сами собой встают дыбом.
– Доктор…
Эти слова прозвучали так неожиданно, что Маккой едва не подпрыгнул. Обернувшись, он увидел в проеме люка первого офицера с электронной платой в руках.
– Постарайтесь не удаляться от корабля, – произнес Спок, неторопливо спускаясь вниз.
– Делать мне больше нечего, кроме как шляться по этой преисподней, – буркнул доктор, глядя как вулканец открывает панель доступа на внешнем корпусе шаттла.
Спок проигнорировал его слова и углубился в хитросплетения схем. Весь его вид говорил о крайней занятости, и все же Маккой не мог не поддаться искушению втянуть немногословного вулканца в разговор.
– А все же, каковы наши шансы вернуться, мистер Спок? – спросил доктор, пристраиваясь рядом и заглядывая через плечо первого офицера.
Спок на мгновение перестал копаться в недрах шаттла, повернулся и вопросительно уставился на Маккоя.
– Доктор, вы желаете узнать точный математический прогноз, или же по чисто человеческой привычке просто хотите, чтобы я вас успокоил?
Маккой скрестил руки на груди и облокотился плечом о шаттл.
– Успокоил? Спок, я еще в своем уме. У вас не хватит такта даже для того, чтобы успокоить морскую свинку. Мне интересен ваш прогноз.
Вулканец насторожено взглянул на доктор, ожидая подвоха, потом вернулся к своему занятию.
– Мой прогноз вам не понравится, доктор, – сказал он, продолжая копаться в электронных схемах. – По моим подсчетам, шансы у нас невелики, а вы, отвлекая меня разговорами, уменьшаете их еще больше.
Маккой усмехнулся.
– Что ж, вижу, вы решили в полной мере воспользоваться выпавшей на вашу долю прекрасной возможностью.
– Прекрасной возможностью? – Спок бросил на доктора мимолетный взгляд. – Что вы имеете в виду?
– Возможность покомандовать. Я вас прекрасно знаю, Спок. Вы никогда не говорили об этом, но всегда считали, что логика - лучшая основа для действий командира.
Ответом доктору была лишь слегка приподнятая бровь.
– Я человек логики, доктор.
Маккой попытался высмотреть в облике вулканца хоть какой-то намек на удовлетворение.
– Да, но чтобы вытащить нас отсюда, потребуется нечто большее, чем логика.
– Возможно, доктор. Но я не знаю лучшего способа. Я понимаю, что перспектива командования имеет некоторую привлекательность, даже в подобных ситуациях. Но я не радуюсь возможности покомандовать, и в то же время я не боюсь этого. Просто так случилось. И я сделаю все, что по логике должно быть сделано.
Спок захлопнул панель.
– А теперь извините меня, доктор. Мне нужно идти.
«Вот так всегда», – проворчал Маккой вслед удаляющемуся вулканцу, и с тяжелым вздохом несколько минут спустя последовал за ним внутрь. Вступив на порог доктор понял, что за время его недолгого отсутствия что-то произошло. Напротив вулканца стоял главный инженер со странно виноватым выражением на лице. Физиономии остальных присутствующих отражали смесь отчаяния и растерянности.
– Я что-то пропустил? – осторожно спросил Маккой, глядя на застывших коллег.
Инженер перевел на Маккоя усталый взгляд.
– У нас проблемы, доктор, – произнес он и пояснил в ответ на его невысказанный вопрос: – У нас осталось слишком мало топлива. Мы не сможем набрать достаточную скорость. Если мы вообще надеемся когда-нибудь выйти на орбиту, нам нужно уменьшить наш вес на 240 килограммов.
«Начинается, – подумал Маккой, переводя взгляд на погруженного в раздумья вулканца. – Ну и что тебе подсказывает твоя хваленая логика на этот раз?»
Спок встретил его взгляд с привычным спокойствием и выдал фразу, от которой у доктора опять сами собой зашевелились волосы.
– 240 килограмм – это вес трех взрослых человек, которых придется оставить здесь, – произнес Спок, оглядывая своих спутников так, словно пытался на взгляд оценить их вес.
Гробовое молчание, воцарившиеся в шаттле, сказало о том, что всех присутствующих это предложение повергло в шок.
– Можно оставить эквивалент в оборудовании, – заметил доктор.
– За редким исключением, доктор, мы используем практически каждую часть оборудования для выхода на орбиту, – заметил вулканец. – Кроме пассажиров, мы несем незначительный дополнительный груз.
– Значит, трое из нас должны остаться? – внезапно охрипшим голосом сказал Бома.
– Если ситуация кардинально не изменится – да.
– И кто же будет выбирать?
– Как командир, выбор сделаю я, – спокойно ответил Спок, глядя на своего ошарашенного подчиненного.
– А, может быть, стоит бросить жребий? – предложил астрофизик.
– Очень странное предложение, мистер Бома. Я уверен, что мой опыт и знания позволят мне сделать лучший выбор, чем если бы мы предоставили это дело случаю.
Бома встал и с вызовом уставился на первого офицера.
– Хорошо, мистер Спок, тогда кто?
– Мой выбор будет основываться полностью на логических рассуждениях, – ответил вулканец.
«Неплохо», – мысленно прокомментировал Маккой попытку вулканца уйти от прямого ответа.
– Мистер Спок, – заметил он, – жизнь и смерть редко поддаются логике.
– Зато достижение желаемой цели - всегда, доктор, – немедленно парировал Спок и воспользовался словами доктора как прикрытием, чтобы положить конец этой тяжелой теме. – Господа, предлагаю всем выйти наружу и обследовать шаттл на предмет внешних повреждений.
Когда спина вулканца скрылась в дверном проеме, Бома сплюнул и зло пробормотал:
– Оставить троих на этом обломке скалы? Если где-нибудь и есть какие-либо повреждения, то только у него в голове.
– Дело не в голове, мистер Бома, – со вздохом поправил его Маккой, прекрасно понимая состояние астрофизика. За время совместной службы с вулканцем он сам не раз терял дар речи от заявлений первого офицера «Энтерпрайза». Еще раз вздохнув, доктор бросил взгляд на открытый шлюз челнока, и тихо добавил. – Дело в его сердце.
***
Маккой отчаянно сражался с навалившейся усталостью. К концу подходили первые сутки их пребывания на планете. Связь так и не заработала: невзирая на отчаянные попытки Скотти, передатчик упорно продолжал завывать на высоких нотах, нервируя и без того взвинченных людей.
Спок высказал предположение, что скорее всего тут дело не в электронике, а в самом феномене квазарной туманности, которая в активном состоянии весьма портила «погоду» в космическом пространстве вокруг квазара. Пожалуй, сквозь такие помехи не смог бы пробиться даже «Энтерпрайз». А без связи им всем оставалось надеяться только на то, что они все же успеют починить челнок и взлететь раньше, чем «Энтерпрайз» покинет этот сектор.
– Разумеется, при условии, – не преминул заметить Спок, – что капитан рискнет отправиться на поиски пропавшего шаттла. А вероятность этого…
– Спок, избавь нас от математики, – простонал доктор, закатывая глаза. – Джим здесь, он ищет нас и будет искать до последнего момента.
– Возможно, доктор,– согласился Спок, – вот только до последнего момента у него осталось чуть больше суток.
Всем это было прекрасно известно. При ограниченном запасе топлива «Галилео» пусть и с трудом, но сможет выйти на орбиту Тауруса II. А вот шансы самостоятельно покинуть ее на поврежденном челноке равнялись нулю. Если там на орбите их не подберет «Энтерпрайз», «Галилео» либо сгорит в атмосфере, либо разобьется при посадке, что было более чем вероятно: вряд ли им во второй раз так повезет с посадочной площадкой.
Альтернатива остаться на Таурусе II была еще менее радостной, особенно после новостей, принесенных Латимером и Гаэтано. Разведчики сообщили, что этот каменистый и на первый взгляд безжизненный шарик на самом деле обитаем. Причем не просто обитаем – здесь живут разумные и не в меру агрессивные существа. В доказательство Латимер показал каменный наконечник копья, который они с Гаэтано обнаружили среди скал, неподалеку от места посадки. Наконечник был таких размеров, что навевал мысли о злобных великанах.
Встревоженные находкой, энтерпрайзовцы с удвоенным усердием принялись за дело. Пока Скотти и Спок пытались реанимировать двигатель, остальные занялись ревизией того, что можно было бы выкинуть, дабы облегчить челнок.
Мелочи вроде запчастей и инструментов были собраны и вынесены из шаттла, затем настал черед многострадального аппарата, который астрофизики с таким трудом установили на «Галилео». Обреченно вздохнув над своим детищем, Бома яростно выдернул провода и махнул помощникам. Когда, кряхтя и ругаясь, Латимер, Маккой и Бома вытаскивали этот агрегат по узкому проходу шаттла, главный инженер на мгновение оторвался от своей работы и, проводив взглядом злополучный агрегат, хмыкнул: «Туда ему и дорога».
После пятнадцати часов подобных работ энтерпрайзовцы выдохлись настолько, что повалились на не приспособленные для сна кресла внутри шаттла и вырубились. Но отдохнуть им не удалось. Беспокойный сон был прерван пронзительным завыванием. Маккой, которого даже красная тревога на «Энтерпрайзе» не приводила в такой трепет, проснулся в липком поту. Звук был совсем близко, словно его обладатели подошли к челноку почти вплотную. Латимер и Гаэтано тут же схватились за фазеры и бросились наружу с такой скоростью, что доктор глазом моргнуть не успел.
Час с небольшим и без того тревожного сна не принесли облегчения, а пробуждение вообще отбило охоту на отдых. Личное оружие моментально перекочевало из оружейного ящичка на «Галилео» на пояса энтерпрайзовцев.
Настороженно прислушиваясь к новым жутким звукам, доносящимся из-за скал, и поглядывая на расселину, в которой растворились разведчики, люди снова взялись за работу. Чем скорее они смогут покинуть этот ад, тем лучше.
Вой прекратился также внезапно, как и начался, и над горным кряжем повисла напряженная тишина, не предвещавшая ничего хорошего. Только время от времени было слышно, как по склонам скатываются мелкие камешки, но даже этот звук заставлял нервничать.
Спок никак не мог избавиться от ощущения, что за ними кто-то наблюдает, и этот кто-то настроен не дружелюбно. Судя по настороженным взглядам, которые его коллеги бросали на узкий проход в скалах, земляне чувствовали тоже самое. Время шло, напряжение усиливалось, а разведчики все не возвращались. Внезапно воздух прорезал пронзительный крик, эхом отразившийся от скал.
От этого звука команда «Галилео» на миг застыла на месте. Прежде чем Маккой успел опомниться, Спок по-кошачьи соскользнул на землю с корпуса челнока, который они обследовали. Доктор попытался было повторить этот маневр, но вулканец предупреждающе махнул ему, велев оставаться на месте.
– Мистер Бома, вы со мной, – скомандовал Спок, вынимая из-за пояса фазер и проверяя уровень заряда. – Доктор, старшина, что бы ни случилось, ни в коем случае не отходите от шаттла.
Спок и Бома с оружием в руках бросились в узкий проход, в который не так давно удалились на разведку Латимер и Гаэтано. В том, что кричал кто-то из них, никто не сомневался.
Узкая расщелина между скалами шла вниз под небольшим уклоном, и, когда люди спустились достаточно далеко, их окутал густой туман. Бома, который некоторое время жил в Туманном Альбионе, был привычен к туманам. Но такое он видел впервые. Белесые испарения с неприятным запахом серы клубились практически у самой поверхности, создавая впечатление густого киселя, который по мере дальнейшего спуска поднимался все выше и выше.
Было неудобно передвигаться по пересеченной местности, не видя того, что творилось под ногами. К тому же туман глушил звуки, а те, к которым они уже успели привыкнуть, звучали потусторонне. Обстановка вызывала четкое ощущение опасности. Казалось что вот-вот из-за очередного поворота выскочит какая-нибудь кровожадная голодная пакость. Бома нервно переложил фазер из одной руки в другую и обеспокоено уставился на спину крадущегося впереди Спока.
Вулканец передвигался с кошачьей грацией, неслышно ступая по каменистой насыпи. Рядом с ним Бома чувствовал себя просто увальнем. Он уже не раз умудрился влететь в невидимые рытвины, и только чудом не переломал себе ноги. В отличие от него Спок перемещался так, словно шел по паркету.
Когда клубы тумана дошли им до пояса, совсем близко раздался звук выстрела. Потом еще один, а следом за ним яростный рев. Забыв об осторожности и субординации Бома бросился вперед, оттолкнув в сторону первого офицера.
Когда он выскочил из расщелины, его глазам предстала жуткая картина: в клубах сизой дымки спиной к ним стоял Гаэтано. Чуть поодаль от него возле скалы в неловкой позе скорчился Латимер.
Бома не сразу сообразил, что произошло. Только когда он очутился возле распростертого тела, то понял, что Латимер уже мертв. Из его спины торчало огромное древко копья длиной больше роста человека и толщиной в руку. Бома почувствовал противную дрожь в коленях и подкатившую к горлу тошноту.
– Что здесь произошло? – услышал он позади голос Спока.
Бома обернулся и пораженно уставился на своего шефа. За то недолгое время, что астрофизик прослужил под началом первого офицера, он почти привык к странному, нечеловеческому хладнокровию, с которым вулканец подходил к любым проблемам. Хотя Бому подчас это хладнокровие раздражало, но собранность и спокойствие вулканца в критической ситуации не могли не вызывать уважение. Но сейчас, когда Спок, едва скользнув равнодушным взглядом по погибшему, тотчас переключился на насущные проблемы, Бома впервые, кроме раздражения, почувствовал отголосок самой настоящей ненависти. Гаэтано, услышав вопрос, нервно вздрогнул и бросил на первого офицера растерянный взгляд.
– Я… не знаю, – запинаясь, пробормотал он, снова вглядываясь в туман. – Мы шли на звук. Латимер решил забраться повыше, чтобы разглядеть что там творится. А потом… потом это… – Гаэтано растерянно махнул в сторону тела. – Я слышал их. Слышал, как они передвигались по скалам… Хотели подобраться ближе… Они…
– Вы видели, что это было? – перебил его Спок.
– Я не уверен. Это было похоже на гигантскую обезьяну. Я… кажется, я попал в нее.
Спок настороженно прислушался, потом беззвучно скользнул в ту сторону, в которую указал Гаэтано. Он появился из тумана мгновение спустя так же беззвучно, и остановился над распростертым телом Латимера.
– Там никого нет, мистер Гаэтано, – произнес вулканец, с неподдельным интересом рассматривая древко копья.
От этого взгляда Бома передернуло. «Да как он может!» – молча кипел астрофизик, глядя, как бесстрастно первый офицер выдергивает копье.
– Но оно там было, – настаивал Гаэтано, ничего не замечая. – Оно должно быть там! Я несколько раз выстрелил в него и без сомнения попал. Клянусь вам!
Вулканец рассеянно кивнул в ответ на эти страстные заверения, продолжая с неподдельным интересом рассматривать оружие. Древко было сделано из дерева, а наконечник представлял собой заточенный кусок вулканической породы размером больше ладони человека. Точно такой же несколько часов назад на борт «Галилео» принесла разведывательная команда.
– Фолсом Пойнт, – после некоторого раздумья пробормотал Спок, продолжая вертеть в руках оружие.
Для Бома эти слова стали последней каплей.
– Сэр?! – возмущенно выдохнул он.
– Вот это, – не заметив его интонации, уже громче повторил Спок, – очень похоже на открытие в Фолсом Пойнт, сделанное в 1925 году по старому земному календарю рядом с Мексикой в Северной Америке. Правда, рукоятка немного грубее. Не очень эффективно.
Бома, сжав кулаки, с яростью уставился на невозмутимого вулканца.
– Не очень эффективно?! – выпалил он. – И это все, что вы можете сказать!?
Спок посмотрел на взбешенного человека.
– Разве я в чем-то ошибся, мистер Бома? – холодно поинтересовался он.
– Ошиблись? Вы? О, это же невозможно! – с сарказмом ответил Бома.
– Тогда в чем дело, мистер Бома? – Сок намеренно проигнорировал вызов в голосе подчиненного.
– Здесь лежит мертвый человек, а вы рассуждаете о каменных копьях!
Спок снова скользнул взглядом по распростертому телу и пожал плечами.
– Моя забота о мертвых не вернет его к жизни,– спокойно ответил он.
Бома готов был броситься на своего шефа. Он знал, что от вулканцев не стоит ждать проявления сочувствия, но все же он надеялся, что Спок, столько лет проработавший среди землян, проявит хотя бы минимум такта. Наконец немного пришедший в себя Гаэтано осознал, что рядом назревает нешуточный спор. Он предостерегающе положил руку на локоть астрофизика и обратился к вулканцу.
– Мистер Спок, думаю, в целях большей эффективности нам не стоит оставлять здесь тело.
Спок посмотрел на погибшего, потом на подозрительно затихшие скалы. Боме на какой-то ужасный миг показалось, что вулканец готов отказать в этой просьбе. Но Спок после некоторых колебаний одобрительно кивнул.
– Хорошо. Думаю присутствие на корабле тела не помешает ремонту. Я помогу вам.
Спок шагнул было к распростертому на земле навигатору, но Гаэтано преградил ему путь и сквозь зубы бросил:
– Мы сами.
TBC
часть 1 www.diary.ru/~ST-TOS/p140289665.htm
часть 2 www.diary.ru/~ST-TOS/p140493077.htm
часть 3 www.diary.ru/~ST-TOS/p140855597.htm
***
Сидя в шаттле и глядя на работу инженера и первого офицера, Маккой ощущал себя лишним. Заняться ему было нечем. «Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить», – мысленно добавил доктор, в очередной раз отстраняясь и давая вулканцу пройти. Если не считать многочисленных синяков и ушибов, полученных экипажем при посадке, ситуация была не так уж плоха.
Маккой снова с содроганием вспомнил о том, как выглядела с высоты эта планета, и в очередной раз мысленно поблагодарил вулканца за то, что он все же сумел посадить их в относительной целости. Ему хотелось сделать что-нибудь полезное, но когда он рискнул предложить помощь Скотту, главный инженер скептически усмехнулся и проворчал, что на его голову хватит и сумасшедших ученых. Поэтому доктору оставалось только сидеть, глазеть по сторонам и стараться не путаться под ногами у занимающихся делом людей.
читать дальшеНо от этого мельтешения становилось так тошно, что доктор наконец не выдержал и решил выбраться из шаттла. По привычке сделав глубокий вдох, доктор едва не закашлялся, когда жесткий сухой воздух ободрал его легкие. Он имел резкий неприятный металлический привкус, от которого свербело в груди, и все время ощущался недостаток кислорода.
Отдышавшись и осмотревшись, Маккой в очередной раз подивился невероятным способностям вулканца. Челнок находился на небольшом плато, со всех сторон окруженным крутыми отвесными скалами. Малейший просчет пилота - и им не пришлось бы теперь гадать, что делать дальше. Спок умудрился втиснуть восьмиметровый челнок в центр свободного пространства метров тридцати в поперечнике.
Место было жутким.
Повсюду одни камни: огромные валуны, острые как бритва пики скал, изъеденные ветрами. Дикого цвета небо. И все же этот мир был живым. К пронзительному завыванию ветра присоединялись странные звуки, от которых внутренности сжимались в комок. Маккой почувствовал, что волосы на голове сами собой встают дыбом.
– Доктор…
Эти слова прозвучали так неожиданно, что Маккой едва не подпрыгнул. Обернувшись, он увидел в проеме люка первого офицера с электронной платой в руках.
– Постарайтесь не удаляться от корабля, – произнес Спок, неторопливо спускаясь вниз.
– Делать мне больше нечего, кроме как шляться по этой преисподней, – буркнул доктор, глядя как вулканец открывает панель доступа на внешнем корпусе шаттла.
Спок проигнорировал его слова и углубился в хитросплетения схем. Весь его вид говорил о крайней занятости, и все же Маккой не мог не поддаться искушению втянуть немногословного вулканца в разговор.
– А все же, каковы наши шансы вернуться, мистер Спок? – спросил доктор, пристраиваясь рядом и заглядывая через плечо первого офицера.
Спок на мгновение перестал копаться в недрах шаттла, повернулся и вопросительно уставился на Маккоя.
– Доктор, вы желаете узнать точный математический прогноз, или же по чисто человеческой привычке просто хотите, чтобы я вас успокоил?
Маккой скрестил руки на груди и облокотился плечом о шаттл.
– Успокоил? Спок, я еще в своем уме. У вас не хватит такта даже для того, чтобы успокоить морскую свинку. Мне интересен ваш прогноз.
Вулканец насторожено взглянул на доктор, ожидая подвоха, потом вернулся к своему занятию.
– Мой прогноз вам не понравится, доктор, – сказал он, продолжая копаться в электронных схемах. – По моим подсчетам, шансы у нас невелики, а вы, отвлекая меня разговорами, уменьшаете их еще больше.
Маккой усмехнулся.
– Что ж, вижу, вы решили в полной мере воспользоваться выпавшей на вашу долю прекрасной возможностью.
– Прекрасной возможностью? – Спок бросил на доктора мимолетный взгляд. – Что вы имеете в виду?
– Возможность покомандовать. Я вас прекрасно знаю, Спок. Вы никогда не говорили об этом, но всегда считали, что логика - лучшая основа для действий командира.
Ответом доктору была лишь слегка приподнятая бровь.
– Я человек логики, доктор.
Маккой попытался высмотреть в облике вулканца хоть какой-то намек на удовлетворение.
– Да, но чтобы вытащить нас отсюда, потребуется нечто большее, чем логика.
– Возможно, доктор. Но я не знаю лучшего способа. Я понимаю, что перспектива командования имеет некоторую привлекательность, даже в подобных ситуациях. Но я не радуюсь возможности покомандовать, и в то же время я не боюсь этого. Просто так случилось. И я сделаю все, что по логике должно быть сделано.
Спок захлопнул панель.
– А теперь извините меня, доктор. Мне нужно идти.
«Вот так всегда», – проворчал Маккой вслед удаляющемуся вулканцу, и с тяжелым вздохом несколько минут спустя последовал за ним внутрь. Вступив на порог доктор понял, что за время его недолгого отсутствия что-то произошло. Напротив вулканца стоял главный инженер со странно виноватым выражением на лице. Физиономии остальных присутствующих отражали смесь отчаяния и растерянности.
– Я что-то пропустил? – осторожно спросил Маккой, глядя на застывших коллег.
Инженер перевел на Маккоя усталый взгляд.
– У нас проблемы, доктор, – произнес он и пояснил в ответ на его невысказанный вопрос: – У нас осталось слишком мало топлива. Мы не сможем набрать достаточную скорость. Если мы вообще надеемся когда-нибудь выйти на орбиту, нам нужно уменьшить наш вес на 240 килограммов.
«Начинается, – подумал Маккой, переводя взгляд на погруженного в раздумья вулканца. – Ну и что тебе подсказывает твоя хваленая логика на этот раз?»
Спок встретил его взгляд с привычным спокойствием и выдал фразу, от которой у доктора опять сами собой зашевелились волосы.
– 240 килограмм – это вес трех взрослых человек, которых придется оставить здесь, – произнес Спок, оглядывая своих спутников так, словно пытался на взгляд оценить их вес.
Гробовое молчание, воцарившиеся в шаттле, сказало о том, что всех присутствующих это предложение повергло в шок.
– Можно оставить эквивалент в оборудовании, – заметил доктор.
– За редким исключением, доктор, мы используем практически каждую часть оборудования для выхода на орбиту, – заметил вулканец. – Кроме пассажиров, мы несем незначительный дополнительный груз.
– Значит, трое из нас должны остаться? – внезапно охрипшим голосом сказал Бома.
– Если ситуация кардинально не изменится – да.
– И кто же будет выбирать?
– Как командир, выбор сделаю я, – спокойно ответил Спок, глядя на своего ошарашенного подчиненного.
– А, может быть, стоит бросить жребий? – предложил астрофизик.
– Очень странное предложение, мистер Бома. Я уверен, что мой опыт и знания позволят мне сделать лучший выбор, чем если бы мы предоставили это дело случаю.
Бома встал и с вызовом уставился на первого офицера.
– Хорошо, мистер Спок, тогда кто?
– Мой выбор будет основываться полностью на логических рассуждениях, – ответил вулканец.
«Неплохо», – мысленно прокомментировал Маккой попытку вулканца уйти от прямого ответа.
– Мистер Спок, – заметил он, – жизнь и смерть редко поддаются логике.
– Зато достижение желаемой цели - всегда, доктор, – немедленно парировал Спок и воспользовался словами доктора как прикрытием, чтобы положить конец этой тяжелой теме. – Господа, предлагаю всем выйти наружу и обследовать шаттл на предмет внешних повреждений.
Когда спина вулканца скрылась в дверном проеме, Бома сплюнул и зло пробормотал:
– Оставить троих на этом обломке скалы? Если где-нибудь и есть какие-либо повреждения, то только у него в голове.
– Дело не в голове, мистер Бома, – со вздохом поправил его Маккой, прекрасно понимая состояние астрофизика. За время совместной службы с вулканцем он сам не раз терял дар речи от заявлений первого офицера «Энтерпрайза». Еще раз вздохнув, доктор бросил взгляд на открытый шлюз челнока, и тихо добавил. – Дело в его сердце.
***
Маккой отчаянно сражался с навалившейся усталостью. К концу подходили первые сутки их пребывания на планете. Связь так и не заработала: невзирая на отчаянные попытки Скотти, передатчик упорно продолжал завывать на высоких нотах, нервируя и без того взвинченных людей.
Спок высказал предположение, что скорее всего тут дело не в электронике, а в самом феномене квазарной туманности, которая в активном состоянии весьма портила «погоду» в космическом пространстве вокруг квазара. Пожалуй, сквозь такие помехи не смог бы пробиться даже «Энтерпрайз». А без связи им всем оставалось надеяться только на то, что они все же успеют починить челнок и взлететь раньше, чем «Энтерпрайз» покинет этот сектор.
– Разумеется, при условии, – не преминул заметить Спок, – что капитан рискнет отправиться на поиски пропавшего шаттла. А вероятность этого…
– Спок, избавь нас от математики, – простонал доктор, закатывая глаза. – Джим здесь, он ищет нас и будет искать до последнего момента.
– Возможно, доктор,– согласился Спок, – вот только до последнего момента у него осталось чуть больше суток.
Всем это было прекрасно известно. При ограниченном запасе топлива «Галилео» пусть и с трудом, но сможет выйти на орбиту Тауруса II. А вот шансы самостоятельно покинуть ее на поврежденном челноке равнялись нулю. Если там на орбите их не подберет «Энтерпрайз», «Галилео» либо сгорит в атмосфере, либо разобьется при посадке, что было более чем вероятно: вряд ли им во второй раз так повезет с посадочной площадкой.
Альтернатива остаться на Таурусе II была еще менее радостной, особенно после новостей, принесенных Латимером и Гаэтано. Разведчики сообщили, что этот каменистый и на первый взгляд безжизненный шарик на самом деле обитаем. Причем не просто обитаем – здесь живут разумные и не в меру агрессивные существа. В доказательство Латимер показал каменный наконечник копья, который они с Гаэтано обнаружили среди скал, неподалеку от места посадки. Наконечник был таких размеров, что навевал мысли о злобных великанах.
Встревоженные находкой, энтерпрайзовцы с удвоенным усердием принялись за дело. Пока Скотти и Спок пытались реанимировать двигатель, остальные занялись ревизией того, что можно было бы выкинуть, дабы облегчить челнок.
Мелочи вроде запчастей и инструментов были собраны и вынесены из шаттла, затем настал черед многострадального аппарата, который астрофизики с таким трудом установили на «Галилео». Обреченно вздохнув над своим детищем, Бома яростно выдернул провода и махнул помощникам. Когда, кряхтя и ругаясь, Латимер, Маккой и Бома вытаскивали этот агрегат по узкому проходу шаттла, главный инженер на мгновение оторвался от своей работы и, проводив взглядом злополучный агрегат, хмыкнул: «Туда ему и дорога».
После пятнадцати часов подобных работ энтерпрайзовцы выдохлись настолько, что повалились на не приспособленные для сна кресла внутри шаттла и вырубились. Но отдохнуть им не удалось. Беспокойный сон был прерван пронзительным завыванием. Маккой, которого даже красная тревога на «Энтерпрайзе» не приводила в такой трепет, проснулся в липком поту. Звук был совсем близко, словно его обладатели подошли к челноку почти вплотную. Латимер и Гаэтано тут же схватились за фазеры и бросились наружу с такой скоростью, что доктор глазом моргнуть не успел.
Час с небольшим и без того тревожного сна не принесли облегчения, а пробуждение вообще отбило охоту на отдых. Личное оружие моментально перекочевало из оружейного ящичка на «Галилео» на пояса энтерпрайзовцев.
Настороженно прислушиваясь к новым жутким звукам, доносящимся из-за скал, и поглядывая на расселину, в которой растворились разведчики, люди снова взялись за работу. Чем скорее они смогут покинуть этот ад, тем лучше.
Вой прекратился также внезапно, как и начался, и над горным кряжем повисла напряженная тишина, не предвещавшая ничего хорошего. Только время от времени было слышно, как по склонам скатываются мелкие камешки, но даже этот звук заставлял нервничать.
Спок никак не мог избавиться от ощущения, что за ними кто-то наблюдает, и этот кто-то настроен не дружелюбно. Судя по настороженным взглядам, которые его коллеги бросали на узкий проход в скалах, земляне чувствовали тоже самое. Время шло, напряжение усиливалось, а разведчики все не возвращались. Внезапно воздух прорезал пронзительный крик, эхом отразившийся от скал.
От этого звука команда «Галилео» на миг застыла на месте. Прежде чем Маккой успел опомниться, Спок по-кошачьи соскользнул на землю с корпуса челнока, который они обследовали. Доктор попытался было повторить этот маневр, но вулканец предупреждающе махнул ему, велев оставаться на месте.
– Мистер Бома, вы со мной, – скомандовал Спок, вынимая из-за пояса фазер и проверяя уровень заряда. – Доктор, старшина, что бы ни случилось, ни в коем случае не отходите от шаттла.
Спок и Бома с оружием в руках бросились в узкий проход, в который не так давно удалились на разведку Латимер и Гаэтано. В том, что кричал кто-то из них, никто не сомневался.
Узкая расщелина между скалами шла вниз под небольшим уклоном, и, когда люди спустились достаточно далеко, их окутал густой туман. Бома, который некоторое время жил в Туманном Альбионе, был привычен к туманам. Но такое он видел впервые. Белесые испарения с неприятным запахом серы клубились практически у самой поверхности, создавая впечатление густого киселя, который по мере дальнейшего спуска поднимался все выше и выше.
Было неудобно передвигаться по пересеченной местности, не видя того, что творилось под ногами. К тому же туман глушил звуки, а те, к которым они уже успели привыкнуть, звучали потусторонне. Обстановка вызывала четкое ощущение опасности. Казалось что вот-вот из-за очередного поворота выскочит какая-нибудь кровожадная голодная пакость. Бома нервно переложил фазер из одной руки в другую и обеспокоено уставился на спину крадущегося впереди Спока.
Вулканец передвигался с кошачьей грацией, неслышно ступая по каменистой насыпи. Рядом с ним Бома чувствовал себя просто увальнем. Он уже не раз умудрился влететь в невидимые рытвины, и только чудом не переломал себе ноги. В отличие от него Спок перемещался так, словно шел по паркету.
Когда клубы тумана дошли им до пояса, совсем близко раздался звук выстрела. Потом еще один, а следом за ним яростный рев. Забыв об осторожности и субординации Бома бросился вперед, оттолкнув в сторону первого офицера.
Когда он выскочил из расщелины, его глазам предстала жуткая картина: в клубах сизой дымки спиной к ним стоял Гаэтано. Чуть поодаль от него возле скалы в неловкой позе скорчился Латимер.
Бома не сразу сообразил, что произошло. Только когда он очутился возле распростертого тела, то понял, что Латимер уже мертв. Из его спины торчало огромное древко копья длиной больше роста человека и толщиной в руку. Бома почувствовал противную дрожь в коленях и подкатившую к горлу тошноту.
– Что здесь произошло? – услышал он позади голос Спока.
Бома обернулся и пораженно уставился на своего шефа. За то недолгое время, что астрофизик прослужил под началом первого офицера, он почти привык к странному, нечеловеческому хладнокровию, с которым вулканец подходил к любым проблемам. Хотя Бому подчас это хладнокровие раздражало, но собранность и спокойствие вулканца в критической ситуации не могли не вызывать уважение. Но сейчас, когда Спок, едва скользнув равнодушным взглядом по погибшему, тотчас переключился на насущные проблемы, Бома впервые, кроме раздражения, почувствовал отголосок самой настоящей ненависти. Гаэтано, услышав вопрос, нервно вздрогнул и бросил на первого офицера растерянный взгляд.
– Я… не знаю, – запинаясь, пробормотал он, снова вглядываясь в туман. – Мы шли на звук. Латимер решил забраться повыше, чтобы разглядеть что там творится. А потом… потом это… – Гаэтано растерянно махнул в сторону тела. – Я слышал их. Слышал, как они передвигались по скалам… Хотели подобраться ближе… Они…
– Вы видели, что это было? – перебил его Спок.
– Я не уверен. Это было похоже на гигантскую обезьяну. Я… кажется, я попал в нее.
Спок настороженно прислушался, потом беззвучно скользнул в ту сторону, в которую указал Гаэтано. Он появился из тумана мгновение спустя так же беззвучно, и остановился над распростертым телом Латимера.
– Там никого нет, мистер Гаэтано, – произнес вулканец, с неподдельным интересом рассматривая древко копья.
От этого взгляда Бома передернуло. «Да как он может!» – молча кипел астрофизик, глядя, как бесстрастно первый офицер выдергивает копье.
– Но оно там было, – настаивал Гаэтано, ничего не замечая. – Оно должно быть там! Я несколько раз выстрелил в него и без сомнения попал. Клянусь вам!
Вулканец рассеянно кивнул в ответ на эти страстные заверения, продолжая с неподдельным интересом рассматривать оружие. Древко было сделано из дерева, а наконечник представлял собой заточенный кусок вулканической породы размером больше ладони человека. Точно такой же несколько часов назад на борт «Галилео» принесла разведывательная команда.
– Фолсом Пойнт, – после некоторого раздумья пробормотал Спок, продолжая вертеть в руках оружие.
Для Бома эти слова стали последней каплей.
– Сэр?! – возмущенно выдохнул он.
– Вот это, – не заметив его интонации, уже громче повторил Спок, – очень похоже на открытие в Фолсом Пойнт, сделанное в 1925 году по старому земному календарю рядом с Мексикой в Северной Америке. Правда, рукоятка немного грубее. Не очень эффективно.
Бома, сжав кулаки, с яростью уставился на невозмутимого вулканца.
– Не очень эффективно?! – выпалил он. – И это все, что вы можете сказать!?
Спок посмотрел на взбешенного человека.
– Разве я в чем-то ошибся, мистер Бома? – холодно поинтересовался он.
– Ошиблись? Вы? О, это же невозможно! – с сарказмом ответил Бома.
– Тогда в чем дело, мистер Бома? – Сок намеренно проигнорировал вызов в голосе подчиненного.
– Здесь лежит мертвый человек, а вы рассуждаете о каменных копьях!
Спок снова скользнул взглядом по распростертому телу и пожал плечами.
– Моя забота о мертвых не вернет его к жизни,– спокойно ответил он.
Бома готов был броситься на своего шефа. Он знал, что от вулканцев не стоит ждать проявления сочувствия, но все же он надеялся, что Спок, столько лет проработавший среди землян, проявит хотя бы минимум такта. Наконец немного пришедший в себя Гаэтано осознал, что рядом назревает нешуточный спор. Он предостерегающе положил руку на локоть астрофизика и обратился к вулканцу.
– Мистер Спок, думаю, в целях большей эффективности нам не стоит оставлять здесь тело.
Спок посмотрел на погибшего, потом на подозрительно затихшие скалы. Боме на какой-то ужасный миг показалось, что вулканец готов отказать в этой просьбе. Но Спок после некоторых колебаний одобрительно кивнул.
– Хорошо. Думаю присутствие на корабле тела не помешает ремонту. Я помогу вам.
Спок шагнул было к распростертому на земле навигатору, но Гаэтано преградил ему путь и сквозь зубы бросил:
– Мы сами.
TBC