Выбор (фанфикшен по миру Star Trek) Глава 14. Как расстаться с девушкой

[SilverWind]

Глава 14. Как расстаться с девушкой

В себя Кирк пришел от того, что кто-то лил ему в лицо воду.
Он закашлялся и открыл глаза.
Лучше бы он этого не делал. Голова отозвалась такой вспышкой боли, что он застонал. Спазмы сотрясли желудок. Ему вылили на голову еще одно ведро тепловатой, мутной воды.
Черпали воду из бочки, что стояла в углу. Кирк осмотрелся – небольшое помещение, натуральный сарай, крытый соломой, пол земляной, окон нет. Свет проникает через дверь. Четыре туземца рядом с ним. Трое молоды, с загорелой кожей, волосами, обстриженными до плеч, в руках одного из них – ведро, в руках других – копья. «Охотники или стража», – решил Кирк. Четвертым был старик, одетый побогаче остальных.
Они рассматривали его как необычный экспонат в зоопарке. Старик коснулся лба Кирка, отнял руку, растирая на пальцах алую кровь, что все еще сочилась у капитана из рассеченной над левой бровью кожи. Потом они осмотрели его уши.
– Тиала рассказала нам про тебя, – сказал старый туземец. – Она права, ты чужак. Ее выбор разочаровал нас, но это ее выбор. Ты обидел нашу девушку. Зачем?
Кирк промолчал. Сказать ему было нечего.
– Ты должен остаться здесь и быть с ней, – сказал один из стражников.
– Вы кто? – спросил Кирк.
– Я Трогон! – старец ткнул себя в грудь. Они – Вэлек, Ситра и Рори.
– Она хочет этого! – сказал один из молодых.
Кто хочет? Чего хочет? С трудом прорывая пелену, застилавшую его мозг, Кирк ответил:
– Нет. Я не могу.
– Но ты должен! Ей будет плохо без тебя.
– Она меня не любит, – сказал Кирк, если ворочая языком. – Вы же видите, что она со мной сделала.
– Она сожалеет, – сказал Трогон.
«Как же, сожалеет», – подумал Кирк.
Боль заполонила всю голову, он чувствовал, что сознание уплывает, и сил хватало только на то, чтобы не свалиться в обморок снова.
– О, да он совсем никакой! – сказал один из туземцев, наклоняясь к Кирку и поднимая ему голову.
– Что ж, – сказал старик, – оставим его ненадолго. – Что за небесный корабль привез Тиалу? Сходите, посмотрите пока, что там и как.
Туземцы вышли, закрыв дверь.
Кирку удалось подобраться к стене сарая и, цепляясь за нее, встать на ноги. Перед глазами все плыло, но он упрямо стоял, ожидая, когда ему станет лучше. Коммуникатор?
Он ощупал одежду, нет, конечно, нет. Джим поднял голову. Соломенная крыша выглядела заманчиво, но он понимал, что в нынешнем состоянии залезть к стропилам, выбраться через крышу наружу и смыться в лес, опередив туземцев – невозможно.
Он сделал два шага к двери, но тут пол оказался перед его глазами и он ткнулся в него, потеряв сознание.


Двери распахнулись перед Питером и он влетел в шаттл. Что тут? ГДЕ ФАЗЕРЫ?! Кто же летает по всяким туземцам без фазеров!!! Он умеет из него стрелять! Дядя Джим показывал ему фазеры и режимы он все знает, ладно он не будет убивать дикарей, он их всех оглушит. Нет! Не всех! Одного оставит, чтобы он принес его дядю сюда…
Подожди! Нет! Нужно вызвать помощь, вот что нужно делать! Мальчик метнулся к приборной панели. Как включить связь?
Сколько кнопок… он нажал парочку подходящих по его мнению, но, увы, – шаттл оставался все таким же немым и глухим.
Была включена стандартная блокировка, чтобы ее отключить нужно знать код, а код… код мальчишка не знал. И знать не мог, но он продолжал упорно тыкать по кнопкам, пока на прогалине не появилось несколько агрессивно настроенных туземцев.
Они бродили вокруг, стучали в стены. Говорили непонятное.
Автоматика, распахивающая двери перед маленьким землянином, намертво запрела их перед существами другого мира.


– Эй, ты! Просыпайся!
Чьи-то руки подняли его, толкнули спиной к стене. Кирк сел, откинув назад тяжелую голову.
Перед ним стоял… да, этого звали Вэлек. Молодой, сильный мужчина, с украшениями на голой груди. Сжатые кулаки и ярость на лице.
Туземец очевидно ожидал, что пленник вскочит на ноги и кинется на него, но Кирк продолжал сидеть, не делая резких движений. Очень уж болела голова, хотя сознание стало ясным.
– Тиала сказала, что ты ее обманул! – начал разговор житель Ахенара 4.
– Нет, – ответил капитан. – Мы просто не поняли друг друга. Она говорила о своем, я о своем. Я не собирался ее обманывать. Она жива и здорова, она дома, что вам еще от меня нужно?
– Ты дурак или больной?
Кирк не ответил, и Вэлек продолжил:
– Вы связались узами, и теперь ты ее бросаешь. Это плохо.
– Какими узами, что за бред? О чем ты говоришь?
На лице туземца отразился сложный мыслительный процесс. Потом он, словно поняв что-то, опустился рядом с Кирком на земляной пол.
– Ты не знаешь?
– Понятия не имею. «И иметь не хочу, – добавил он про себя. – И то, что знаю, говорить не собираюсь. Очевидно, что они называют узами то странное мысленное эхо. Отзвук чувств, промелькнувших эмоций. Если так, то…»
– Ты же видишь – я другой, – сказал Кирк. Он говорил спокойно, даже чуть лениво. – Не такой как вы. Мы не чувствуем ничего такого…
– Так ты точно больной!
«Я точно идиот. Дважды идиот - связался с этой девчонкой, и попал в дурацкую ситуацию».
На лице туземца вдруг засияла надежда. Это было удивительно.
– Если ты не врешь… – заговорил молодой парень вполне мирно. – Так вот, если не врешь… то я могу разорвать эту связь. Я… мне нравится Тиала, но ее отец запретил ей связываться со мной, а теперь… если ты от нее отказываешься, то тогда она может быть моей.
«Аминь», – подумал Кирк.
– Да, это будет правильно, – продолжил абориген и дальше делиться матримониальными планами. Потом он оценивающе взглянул на Кирка и замолк.
«У них очень выразительные лица, – подумал Кирк, – ничего общего с вулканцами. Эмоции, как на ладони».
– Я знаю, о чем ты думаешь, – усмехнулся он. – Как спровадить меня из вашей деревни. Верно? Поверь мне, если ты уладишь дело с девушкой, меня ты тут больше никогда не увидишь.
– Ты не будешь сопротивляться?
– Чему? Разрыву ваших уз? Нет, конечно. «Я их и не чувствую почти. Если то, что я чувствую – это оно и есть».
– Хорошо, – сказал Вэлек и потер руки.
Потом он приблизился к Кирку, левую руку положил ему на плечо, прижимая к стене сарая, пальцы правой ладони потянулись к лицу Джима.
Кирк поборол вспышку страха, он готов был вытерпеть многое ради того, чтобы эта история закончилась.
В голову ворвался свет, боль ушла, заставив его дернуться на прощание, но то, что пришло – было хуже боли: свет сконцентрировался в луч, который принялся шарить по закоулкам его памяти, беспардонно врываясь в мысли, сея хаос – и его сознание затопил ужас. Кто-то ворочался в его мозгах, давя воспоминания, отбрасывая одно, приближая другое… в поисках… Поисках нитей, уз, что должны были быть здесь, сколько всего, зачем человеку столько всего? … неважно, неважно, любопытно, но неважно… ага… вот оно… Луч света превратился в клинок, на который начали наматываться эти нити, еще, еще, еще, а потом кто-то с силой дернул их, рванул наружу, вытягивая за собой невесомые узы, которые внезапно показались Кирку очень важными. Они кричали – нет! Не отдавай, нет, ты обещал, ты – мой, нет!
Только высшее сознание сдержало капитана, все инстинкты которого звали вцепиться в горло туземцу, причиняющему ему боль, и это же сознание наблюдало отстраненно, как на месте нитей, тех, что связывали его с Тиалой вместе, а они оказывается и впрямь связывали, тонких сверкающих ниточек, рвущихся под натиском чужака… Не должен рвать… нужно отрезать, отсечь, тогда боль разрыва можно пережить. Нет! Вырвать! Не оставить даже следа от… и на месте нитей… возникла иная связь, тоннель, через который молодой туземец начинает черпать его жизненную силу; воспоминания, что кружили в голове Кирка в своем первозданном хаосе, тускнеют, отдаляются, становятся безразличными, а тело заполняет усталость.
И тут его сознание, то, что надзирало за происходящим сверху – скомандовало: ОПАСНОСТЬ! И устремилось в этот поток, нырнуло в туземца, наслаждаясь глубиной и силой чувств молодого ума, вынырнуло обратно, как пловец вырывается на поверхность, оставляя за собой брызги воды и страх смерти. И за ним неслась сверкающая голубая река – бескрайней энергии, которая влетела с ревом водопада в темный тоннель, заполнила каждую клеточку его тела, заставляя Кирка кричать от боли и наслаждения слитых воедино.
Пальцы туземца соскользнули с лица Кирка, а сам он ткнулся капитану в грудь. Джим оттолкнул от себя тело юноши и вскочил на ноги.
Его переполняла энергия, никаких следов головной боли, усталости или тоски.

Кирк присел около Вэлека, перевернул его на спину. Недвижимые глаза того смотрели в соломенную крышу.
«Что я сделал?»
«Ты защищался!»
«Я убил его?»
«Да».
«Но… я не хотел!»
«Он пытался убить тебя. Разве ты не понял?»
«Он не должен был рвать, должен был отрезать, оставив… память? Зачем?»
«Ревность».
«И он убил ее. Я чувствовал… это убивало ее, уничтожало не только ее любовь, но и душу».
«Он не должен был этого делать. И я не должен».
«Ты имел на это право!»
Кирк встал на ноги, в голове у него был полный сумбур. Дверь сарая распахнулась, и внутрь ворвалось человек пять туземцев.
Они уставились на мертвеца.
– Он убил Вэлека!
– Не может быть! Нет!
Трогон опустился рядом с юношей на колени, коснулся его лица рукой. Потом встал и взглянул на Кирка.
Капитан увидел уважение на лице старого туземца.
– Вот значит как… Зачем же ты лгал?
«Снова здорово», – подумал Кирк.
– Лгал, что другой, а ты… Зачем разорвал узы? Ты же погубил мою девочку. Зачем?
Кирк вздрогнул. О чем говорит старик?
Он ничего не делал!
Вэлек? Да, это было то самое знание, что возникало из телепатического контакта – молодой человек страстно желал назвать Тиалу своей женой, так страстно, что хотел очистить ее память от всего, что было до НЕГО. Начать с чистого листа… Чистый лист – земное выражение, Вэлек говорил о росе на траве нового дня, – припомнил Кирк. Но именно после этого к Вэлеку пришло желание убрать и Кирка.
Пока капитан собирался с мыслями – как бы облечь эти свои знания в слова, старик сказал:
– Я должен подумать.
И он вышел, а четверо туземцев направили на капитана «Энтерпрайза» копья и замерли так, полукругом.
Побег был невозможен.


Дикари кидали камни в металлическую обшивку, стукали по ней копьями, один даже помочился. «Вот гадость-то», – подумал Питер.
Потом туземцы ушли.
Мальчик снова попробовал запустить приборную панель, но тщетно… Что же делать? Как помочь дяде, да и ему самому? Когда их хватятся? В лагере все занимаются погрузкой, может быть о них вспомнят только к вечеру…
И тут Питеру пришла в голову новая идея. Замечательная, сногсшибательная идея! Как он раньше не подумал об этой возможности! Мальчик решительно направился к двери шаттла. Он знает, как спасти дядю Джима!


Кирк оценивающе смотрел на свою стражу. Если бы не их копья… и если бы в их генетическом коде не было вулканских корней… Но и копья, и корни имели место, посему начинать драку, с сомнительным исходом, было бы неправильно.
Старик вернулся через полчаса. За руку он вел Тиалу.
– Смотри, чужак, что ты сделал с моей дочерью!
Дочерью! Только этого не хватало! Оказывается Тиала дочь этого старого вождя. Кирк взглянул на девушку и встретил ее бессмысленный взгляд. Она улыбнулась, но не ему. И в улыбке ее не было жизни.
– Вэлек имел силу и способности разорвать узы. Я знал, что он силен, но он ленив, он не спешил учиться. Это трудно, научиться делать все правильно… Результат – ты видишь сам.
Старик сделал знак, и туземцы с копьями разомкнули полукруг.
Тиала посмотрела на Кирка, но не узнала его, отвернулась, стала рассматривать собственные ладони. Старейшина следил за ней очень внимательно.
Кирк тоже внимательно наблюдал, и за девушкой и за стариком. И он видел, что на лице Трогона умерла последняя искорка надежды.
– Тиала, – позвал девушку Кирк. – Тиала? Что с тобой?
Она повернула голову к нему, прислушиваясь к звукам речи, подошла к Кирку, коснулась его головы, прижалось щекой к груди… но это было так, словно она старается угадать, каких действий от нее ждут. Кирк взял ее за руки.
– Тиала?
– Ее разум закрыт. Закрыт навсегда. Ты это сделал.
– Почему я? – переспросил Кирк. – Не я, как вы тут говорите, рвал эти узы, я их и не чувствовал почти…
«Пока их не стали уничтожать».
– Этому никто не может помочь, – прервал Кирка старик. – Ты должен остаться здесь и заботиться о ней.
– Послушайте… я.
– Мы можем заставить тебя. Принять правильное решение.
– Мне очень жаль, что с девушкой случилась такая беда, но это не моя вина.
Кирку было противно говорить это, и трудно подобрать слова, но он пересказал свои ощущения от ментального контакта с Вэлеком, когда тот рвал узы.
– Ей можно как-нибудь помочь? Я… «МакКой будет в восторге» могу попробовать помочь ей, но для этого я и Тиала должны уйти отсюда к моей лодке. Тогда…
– Вина… – повторил старик. Что это?
– Вина… ну, это ответственность за действия. Все, что мы делаем, влечет последствия. И за несчастье с Тиалой отвечает, – Кирк взглянул на тело юноши, – Вэлек, как я понимаю.
– Я хочу узнать об этом подробнее, – сказал старик. – То, что ты говоришь – недостаточно. Он приблизился к Кирку, и капитан с беспокойством заметил, что правая рука старейшины тянется к его лицу. Он отступил назад, уклоняясь от контакта.
– Нет. Больше никаких рук!
– Ты боишься? – спросил Трогон.
– Не за себя, – ответил Кирк. – Ты же видишь, что случилось… Я не хочу никому причинить вред. Я не могу контролировать эту силу или что это такое.
Губы старика растянули в улыбке, обнажая гнилые зубы.
– Как ты самодоволен, чужак! Я пил жизнь, еще тогда, когда тебя на свете не было!
«Это точно, учитывая разницу в продолжительности жизни людей и вулканцев», – подумал Кирк.
– Я все знаю об этих силах. Мне ничего не угрожает… я хочу понять тебя… хочу знать, кто погубил ее. Ты? Вэлек? Зачем? Почему стоишь здесь и ухмыляешься, когда ты должен на коленях умолять меня о том, чтобы я разрешил тебе остаться здесь и заботиться о ней!
Он кивнул остальным и четыре пары рук вцепились в Кирка.
Джим выбросил вперед ноги, один из туземцев свалился, подвывая от боли, но трое остальных повалили его на землю. Кирк почувствовал, как ему заводят руки назад, в захват, из которого не вырваться.
Они и впрямь поставили его на колени, а Трогон приблизился, нависая над ним свои жилистым телом.
– Вот теперь я понимаю тебя… – сказал старик. Вижу, осязаю твой страх.
Пальцы старика легли на лицо Джима, пронзая его ледяным огнем. Туземцы отпустили его руки, удерживать капитана не было нужды – тело парализовало, было только пламя на его лице и чужая воля, вторгшаяся в сознание.
Кирк попытался сконцентрироваться, призывая на помощь то, что осталось от его разума, встраивая какое-то подобие стены, но Трогон, одним движением смел преграду.
По сравнению с Трогоном, Велек был жалким щенком… Чья это мысль моя или старика? Скрыть что-либо было невозможно, это было не блуждание вслепую, как делал Вэлек, это было полное сканирование, срез всех мыслей и чувств, быстрый, болезненный, безжалостный. События последних дней: Денева, Сэм, Аурелана, боль, Спок… кто это? Дела, непонятны, совсем непонятны, только эмоции – надо, надо, должен, обязан, не забыть, решить и запах травы, летний день, сон после долгой вахты, пробуждение, девушка, нежданный подарок… Судьбы? Просто так… Почему нет? Она хочет того же… Переброска информации о все убыстрялась, Кирк уже не понимал, что именно выискивает телепат. Была вспышка осознания – когда Трогон коснулся тоннеля, созданного Вэлеком и его мыслей о чистом листе – и все – остальное Кирк не мог контролировать. Мощная блокировка обратного оттока. Кирк подумал отстраненно, что сейчас Трогон узнает все что хочет и высосет всю его энергию, оставив никчемный кокон, как жаль, что он не выполнит обещания, данного Питеру…
Питеру? И новый сканирующий укол пронзил его.
Вот и оно… начал формироваться темный тоннель – старик умело тянул из него силы, и отсек даже намек на то, чтобы этому воспрепятствовать, но изъятие было дозированным, он забрал только то лишнее, что получил Кирк от Вэлека и еще немного…
Когда все кончилось, Джим закрыл лицо руками, попытался встать. Кто-то из туземцев ударил его, но он не почувствовал боли, лишь толчок, швырнувший его на землю.
Туземцы вышли из сарая, оставив его одного.
Он был противен сам себе, он видел всю историю глазами постороннего человека, не способного понять мотивы его поступков, не знающего слова «случайно», «ошибка», «непонимание» – все его слова и дела выстроились в цепочку циничных действий.