Руди Джозеф "На грани". Глава 11. Скорая помошь

Ухура посмотрела на часы. Теоретически у нее было достаточно времени, чтобы заскочить в столовую и перекусить по дороге на Астрономию. Кафетерий был по пути. С другой стороны, она опасалась опоздать. Сегодня была последняя консультация перед тестом, а она безнадежно отстала.
– Ухура, подожди!
Девушка глянула назад и увидела Андрос – свою партнершу по боевым тренировкам, которая бежала за ней. Ждать – значит забыть о перекусе, но Ухура пошла медленнее. Андрос бежит быстро и догонит ее в считанные секунды.
В животе Ухуры забурчало. Она так была занята учебой, что забыла поесть во время ленча, и это было глупо. Теперь, с пустым животом, она не в состоянии полностью сконцентрироваться на консультации. И не хватало еще, чтобы инструктор услышал, как урчит ее живот.
Звук шагов Андрос становился громче, она догнала Ухуру.
– Привет! Спасибо что подождала. Я хотела бы обсудить последний спарринг-матч с тобой.
– Нет проблем, – сказала Ухура.
Странно, что дыхание Андрос было тяжелым, так как она пробежала, догоняя Ухуру, совсем немного.
У нее также был долгий перерыв после тренировки. Андрос не должна была дышать так тяжело.
– Итак, последний матч, – сказала Андрос.
– Да. Извини, насчет него. Я не хотела сбить тебя с ног, но так получилось…
На самом деле, Ухура как раз и хотела сделать именно это. Но она не ожидала, что Андрос очень уж неудачно упадет.
Андрос побеждала в большинстве своих матчей, но не потому, что она отлично освоила Регилианские боевые искусства. Ей еще было учиться и учиться. Ее форма была ужасна. Только половина ее движений была правильной. Она брала скоростью, буквально изматывая Ухуру. Андрос скакала по всему мату, размахивая руками и ногами в разных направлениях. Ухуре удалось победить благодаря очень удачному пинку, свалившему партнершу.
Андрос, пытаясь предотвратить падение, сделала неудачное движение и вылетела с мата на твердую поверхность. Ухура все еще слышала звук, с каким голова девушки припечаталась об пол. Его эхо осталось в памяти Ухуры.
– Так в чем я ошиблась? – спросила Андрос. – Как ты меня победила?
– Говоря по правде, я не знаю, – ответила Ухура. – Ты двигалась очень быстро, так что мне трудно сказать.
– Да, во мне много энергии.
– Это заметно.
Андрос похоже стало еще хуже. Пот капал с ее лба, несмотря на то, что денек шел к закату и было не жарко. Они шли быстро, но не бежали, Ухура пошла еще медленнее не желая, напрягать партнершу.
– Хм, ты не против, если мы постоим секундочку? Что-то я запыхалась.
Ухура была очень даже против, но не могла же она так и сказать! Андрос и впрямь нужна передышка. Она дышала очень часто, и лицо было бледное.
– Ты в порядке? – спросила Ухура.
– Супер, – ответила Андрос. Точнее пропищала.
– Может быть тебе присесть?
– Хорошая мысль.
Ухура направилась к ближайшей скамейке, но Андрос не пошла за ней. Вместо этого она свалилась на траву.
– Андрос? – Ухура опустилась около нее на колени.
Андрос попыталась отмахнуться от девушки.
– Я в порядке, – сказала она, между двумя болезненными вдохами. – Окей!
– Я думаю тебе надо показаться врачу.
– Нет! Просто мне надо…
Зрачки Андрос закатились, выставляя на свет белки глаз. Тело завалилось набок.
– Андрос! Андрос! Карин!
Подошло несколько человек, и Ухура достала коммуникатор.
Она открыла его со щелчком.
– Кадет Ухура вызывает Медслужбу Академии. Нам нужна скорая помощь. Мы во дворе Академии. Я должна…
Андрос забилась в конвульсиях, изо рта пошла пена.
– Нет! Нам нужна немедленная медицинская транспортация по этим координатам! Немедленно!
На несколько секунд Ухура ощутила странное смещение восприятия. Ее тело растворилось в потоке транспортного луча, направленного на кампус. В глазах замерцало белое сияние, растворяющее траву и небо в том месте, где она была, заменяя все на гладкие бело-голубые стены отделения неотложки в медицинском центре Звездного флота.
Любопытные кадеты из тех, кто собрались во дворе поглазеть на зрелище, сменились на пару профессионалов, кто, будем надеяться, знал что делать. Ухура все еще сидела рядом с Карен. Она встала, чтобы принять участие в происходящем.
Андрос уже лежала на биокровати в транспортном отделе неотложки. Конвульсии прекратились, зрачки тоже вернулись на место. Но в открытых глазах, смотрящих прямо в потолок, не было жизни.
МакКой подскочил к ней.
– Что произошло? – спросил он с протяжным южным акцентом, хватая медицинский трикодер со стоящего рядом с ним стола. Он вытянул цилиндрический сканер из квадратного устройства и направил инструмент на тело Андрос.
– Ей стало плохо во дворе, – объяснила Ухура. Мы шли с тренировки по боевым навыкам. Она упала и ударилось головой на занятии.
МакКой провел сканером над головой Андрос, считал показания прибора.
– Признаков сотрясения нет. Что-нибудь еще?
– Она тяжело дышала. С болью. И потела.
Ухура старательно вспоминала каждый симптом, который видела.
– Глаза закатились назад, когда она упала.
МакКой продолжил обследование сканером. Лоб его наморщился, когда врач прочитал что-то на экране. Он повторил обследование, но ответ был тем же.
– Что-то не так? – спросила Ухура.
МакКой посмотрел на нее, словно удивляясь, что она еще здесь.
– Нет, – сказал он. – Вы можете… гхым… вернуться на занятия.
Если МакКой думал, что он как-то успокоил Ухуру, то ему нужно освежить навыки общения с пациентами и их знакомыми.
– Что с ней? Что случилось? – спросила Ухура.
МакКой кивнул медбрату, который мягко взял Ухуру за плечо и направился вместе с ней из комнаты неотложки.
– Доктору нужно провести некоторые тесты, – сказал он. – Нельзя же поставить неверный диагноз. Мы должны все обследовать. А ты можешь идти на занятия. Оставь свое имя мне на падде и я сообщу, когда мы что-нибудь узнаем.
Медбрат взял лежащий на стойке падд и передал его в руки Ухуры.
Девушка так просто не сдалась.
– Я подожду здесь. Я хочу, чтобы она увидела знакомое лицо, когда очнется.
– Это может занять некоторое время. Медбрат умело вытеснил Ухуру в холл, да так ловко, что она и не поняла, как очутилась в коридоре. Двери лазарета за ними тут же закрылись.
– Я должна подождать, – сказала Ухура, сама не зная почему. Она и Андрос знали друг друга лишь по занятиям. Но что-то тут происходило, что-то такое, что доктора хотели скрыть.
И в свете новостей Танаса о Джексоне это беспокоило Ухуру. Она испугалась еще больше, когда другой, более старший доктор, из преподавательского состава, пронесся мимо нее и зашел в закрытую комнату.
– Что происходит? – спросила Ухура медбрата.
– Если б я знал, – с него слетела маска спокойствия. Прибытие второго врача явно его удивило. – Я лучше пойду назад, – сказал парень. – Могу им понадобиться. Оставь свои данные на падде.
Он вручил Ухуре устройство связи и вернулся назад, не говоря больше ни слова.
А у Ухуры было еще море вопросов, но не могла же она отвлекать помощника медиков от его обязанностей. Здоровье Андрос важней ее любопытства.
Однако ситуация стала еще более не понятной. Ухура увидела, что дверь лазарета не открылась перед медбратом. Он выглядел озадаченным. Точно таким же, как и Ухура.


– Состояние? – потребовал доктор Гриффин отчет, как только дверь лазарета закрылась за ним.
МакКой передал ему медицинский трикодер.
– Пациентка только что поступила. Конвульсии прямо на улице. Ее подруга сообщила, что была травма головы на занятиях. Но я не думаю, что проблема в этом.
Доктор Гриффин осмотрел бледное тело, лежащее перед ним. Грудь девушки поднималась и опускалась слишком часто, дрожь сотрясала тело. Хотя она и была без сознания, но неподвижной ее нельзя было назвать.
– Вижу, – сказал Гриффин. – Давайте обследуем поподробней.
– Метаболизм хм… намного выше нормы. Тело продуцирует энергию по возрастающей, разрушая гомеостаз клеток.
– Она вырабатывает энергии больше, чем может потребить, – согласился Гриффин.
– Для поддержания такого уровня она должна постоянно есть.
– Хорошо, что вы вызвали меня, – сказал Гриффин. – Это необычный случай. Мы должны помочь ей…
МакКой вскинул голову.
– Я уже начал лечение, пока ждал, – сказал он. – Я не поэтому вызвал вас.
– Так я и думал, – сказал Гриффин. – Позвольте я угадаю. Ее состояние вызвано искусственно?
– Энзимы в ее теле изменены.
– Наркотики?
МакКой кивнул. Сначала нелегальная операция, сейчас запрещенные препараты. Причем такие, что их не выявил стандартный нарко-скрининг. Выглядело все это хуже некуда.
– Главная проблема – уровень их слишком высок, этого можно достичь только используя специальные медикаменты. Кроме того необходимо много пищи для тела.
– Вот будто бы кадеты не имеют достаточно проблем, стараясь выдержать расписание для первого курса Академии, – пробурчал Гриффин. – Такие строгости с режимом… Не удивительно, что теперь она здесь.
МакКой взял гипоспрей с седативом. Он подействовал. Тело девушки расслабилось, глаза закрылись.
– Это надо остановить, – сказал Гриффин.
Точнее прошептал.
– Я должен подать отчет капитану Вард?
Вопрос заставил Гриффина задуматься.
– Я хотел бы сначала выяснить все здесь, провести сканирование.
– Согласен. – МакКой отошел от Андрос, позволяя Гриффину приблизится.
– Спасибо, что позвали меня, – сказал Гриффин. – Теперь вы можете отдохнуть немного. И, возможно, вам стоит ожидать вызова к капитану Вард.
На самом деле МакКой предполагал, что он останется и посмотрит, как действует назначенное им лечение.
– Сэр? Вы предлагаете мне уйти?
Гриффин с удивлением посмотрел на МакКоя.
– Да, да, я сказал, что вы можете быть свободны.
– Да, но я записан как ее врач.
– Верно. И вы отлично справились, МакКой, – сказал Гриффин. – Но тут у нас лежит кадет Академии и будет лучше, если дальше ее лечить будет не другой кадет, а более старший врач. Мы должны быть уверены, что она получит самое лучше лечение.
МакКоя это задело.
– Но, сэр…
– Я говорю об официальных документах, – быстро добавил Гриффин. – Для записи… Нужно, чтобы ей занимался старший офицер. Вы и я оба знаем, что вы хороший врач, но в этой комнате никаких ошибок быть не должно. Администрации не понравится, если кадет будет проводить лечение такого важного случая, тем более, что это может быть связано со смертью кадета Джексона.
МакКой мог бы сказать еще много чего, но был не уверен, что его не подведет язык. Пациента лишили врача, отстранили по бюрократическим причинам. Он был внимательным, умелым врачом, он должен был следить за состоянием девушки, убедиться, что ей стало лучше.
– Уверяю вас, пациентка в надежных руках, – мягко сказал Гриффин.
– Это не так, – буркнул МакКой. – Это…
Но он не стал говорить больше ничего. Возможно, это взыграло его эго? Раньше с ним подобного не приключалось, даже учитывая все обстоятельства… но ему не приходилось вот так бросать пациента. И он ничего не мог с этим поделать.
– А теперь извините, мне нужно работать.
– Да, сэр, – ответил МакКой.
Он бросил последний взгляд на накаченную седативом пациентку. Сейчас она выглядела спокойной, мирной. Но причина, вызвавшая бурю, все еще оставалась в ее теле.
Гриффин должно быть заметил, что кадет все еще не ушел.
– И переговорите с медбратом, – добавил он. – Нужно убедиться в том, что информация о курсанте не вышла за пределы этой комнаты.
– Ладно, – сказал МакКой, потом добавил: – Сэр.

@темы: Star Trek, фанфики

---

Руди Джозеф "На грани". Глава 10. Учебный бой

Кирк поймал себя на том, что пялится на стройной тело Ухуры. Девушка совершала обычную разогревающую пробежку. Она была одета в стандартную форму для физических упражнений, что носили все кадеты, но сумела таки выделится на фоне одногруппников. Это была все та же одноцветная красная одежда, но чуть иного дизайна, чем все они обязаны были носить. Материал плотно облегал ее тело, подчеркивая формы, когда она делала упражнения.
Просто смотреть на другую девушку – это же не измена, так?
Да и у них с Линн так и не было еще настоящего свидания. Но все-таки он почувствовал, что-то неладное, когда заметил, что и Танас уставился на эту красоту.
– Никто так не манит, как та, кто не дает тебе, да, Кирк?
Танас вышел на серый круг мата, что лежал между ними.
– Тебе лучше знать.
– Что ты имеешь в виду?
– Что-то я не видел, чтобы она хоть раз держалась за твою руку.
– Верно. Она держалась за обе мои руки. Танас поиграл своими бицепсами. – Эти руки никогда не бывают одинокими. И Ухура, и ее подружка были так добры, что взяли меня за них, когда провожали на занятия.
Спарринг - партнерша Ухуры, Андрос, стояла около нее, так же занимаясь разогревающими упражнениями. Энергия переполняла девушку, она подпрыгивала, делала круговые наклоны.
Было что-то маниакальное в ее движениях, за ней было даже трудно уследить. И в ней не было грации Ухуры.
– Спорим, что она и тебе не сказала свое имя? – рискнул предположить Кирк. Хотя она могла сказать Танасу как ее зовут, в отличие от него, Кирка.
Танас не ответил, но выражение неудовольствия на его лице ответило за него.
Кирк не знал, как андорианцы выражают свою досаду, возможно, это выражалось в синем цвете их щек?
Джим почувствовал себя намного лучше, обнаружив, что не он один пролетел с Ухурой. Кирк тоже вступил на серый мат. Он был холодный, что ощущалось босыми ногами, но это ерунда. Мягкая гибкая подстилка пружинила под ногами, даже больше чем он ожидал.
Он предпочел бы заниматься упражнениями просто на полу гимнастического зала, но меры безопасности не допускали подобного. Учитывая недавнюю смерть кадета, слухи о которой уже поползли, было понятно, что инструктора ни на шаг не отступят от установленных правил.
Кирк поклонился Танасу, а тот заржал в ответ.
Когда Кирк выпрямился, он заметил, что все вокруг замолчали. И обернулись на звук андорианского смеха. Кирк почувствовал, что вспыхнули его щеки.
– Древние земные обычаи неуместны в регилианских боевых искусствах, – объявил лейтенант-коммандер Биорта классу. Он не хотел специально смущать Джима, просто использовал его поклон в качестве примера.
По крайней мере, Кирк так сказал себе, не мог же он набросится на инструктора!
Он приберег свою ярость для Танаса.
– В регилианском рукопашном бою мало прямых ударов, – продолжил Биорта. – Движения просты, лаконичны и работают лучше, когда они наносятся противнику без предупреждения. Вежливости здесь не место.
Лейтенант-коммандер, положил руки на плечи Ухуры. Он направлял движения девушки, показывая ей как бороться с партнером. Биорта махнул другим кадетам, с тем, чтобы они повторяли за ними.
Кирк ждал, что Танас сделает первый шаг. Андорианец передвинулся влево, Кирк шагнул вправо. Они закружили по мату, наблюдая друг за другом, подыскивая подходящий момент для удара, когда инструктор даст сигнал.
– Каждое движение имеет свою цель, – продолжил Биорта, двигаясь с Ухурой и кадетами по кругу. – Шаг. Противодействие. Каждый удар должен направляться в одно из четырех мест – правый бок, шея, колени, поясница. Любой другой контакт означает, что вы делаете отвлекающий маневр, или попусту тратите время.
Лейтенант-коммандер покинул мат, оставляя Ухуру с ее спарринг-партнером, позволяя им самостоятельно двигаться по кругу.
– Помните движения, что я показывал вам вчера. Вы должны были попрактиковаться в них прошлым вечером. Регилианские боевые искусства состоят из шести базовых элементов.
В голове у Кирка мелькнула неуверенность. Он помнил только пять элементов. И практиковался в этих пяти.
Он сконцентрировался на дыхании. Ну, хоть тут все в порядке.
– Готовы? – спросил Биорта.
Ему и пять движений хватит!
– Вперед!
Танас кинулся на Джима в тот момент, как Биорта отдал команду.
Кирк был готов, и отскочил в сторону. Рука Танаса схватила воздух.
– Мазила, – поддразнил его Кирк. – Что ж ты так в лоб… Аах!
Кулак Танаса угодил Джиму в бок.
– Ты слишком много болтаешь, – сказал Танас со зловещей ухмылкой.
Было смешно слышать это от кадета, который сам не затыкается, но Джим решил не отвечать. Лучше отдать силы драке. И так было уже достаточно скверно, что он позволил Танасу свалить себя на землю первым же ударом.
Крики и сопение заполнили комнату, когда кадеты принялись сражаться друг с другом. Кирк и Танас продолжили движение по кругу, пристально наблюдая друг за другом. Это было сражение больше для нервов, чем для кулаков.
Дальнейшие их действия были одновременны. Они вошли в контакт - Кирк пнул Танаса в незащищенное колено, а Танас попал Кирку в шею и Джима пронзила боль. Нога Танаса тоже пострадала, но он сумел ее убрать из зоны досягаемости, и Кирк не смог воспользоваться уязвимой позицией Танаса. В регилианских боевых искусствах поясница была лакомным куском. Правильный удар мог вырубить противника. Но это невозможно сделать, когда соперники идут по кругу лицом к лицу, отказываясь подставляться под удар.
В зале уже объявляли победителей, а Кирк и его противник обменялись в общей сложности тремя ударами. Пора было переходить к серьезным действиям.
Оба кадета опять одновременно пошли в атаку.
Кирк ударил Танаса в бок, по мышцам, ниже грудной клетки. Танас целился туда же, но промахнулся и заехал Кирку в живот, и Джим был уверен, что не случайно.
Их драку не остановили. Они наносили друг другу стремительный удары, причиняя настоящую боль. Предполагалось, что это был спарринг-матч. Но, похоже, что им придется драться до крови.
Лейтенант-коммандер Биорта должен был бы окрикнуть их, приказав прекратить, когда стало ясно, что спарринг перешел во что-то личное.
Но он не остановил их.
Другие кадеты подошли посмотреть. Танас вновь сумел ударить Кирка в живот. Его тело прикрыло грязный прием от глаз Биорты. Если инструктор не видел это, то не мог и что-то сказать.
– Лейтенант-коммандер Биорта! – Ухура попыталась воззвать к преподавателю. Но тот наблюдал молча.
Андорианец нацелился на финальный удар. Кирк все еще не перевел дух, все, что он мог делать – это стоять на ногах, но еще один удар свалит его.
Танас размахнулся, а Кирк пнул его между ног, используя прием старый, как само человечество.
Андорианец сложился пополам, выставляя свою спину. Кирк прыгнул и ударил локтем в еще одну болевую точку, заставляя Танаса растянуться на полу.
Никто не аплодировал. Несколько девушек поспешили на помощь Танасу. И партнерша Ухуры в том числе. Сама же Ухура – нет.
Лейтенант-коммандер обернулся к Кирку.
– Что это, дьявол возьми, было такое?
– Регилианские боевые искусства, – ответил Кирк с дерзкой улыбкой. – Элемент неожиданности.
Одна из девушек, что склонилась над Танасом, захихикала.
– Это не разрешенный прием, и ты знаешь об этом, плебей, – рявкнул Биорта.
– Верно, – ответил Кирк. – Но мой удар ногой, позволил провести финальный прием, все по правилам, я его просто отвлек.
– Ты знаешь, что у регилианцев больше чем два пола, плебей?
– Да, – солгал Кирк. – Он не имел представления о чем говорит лейтенант-коммандер. Или зачем. Еще его раздражало, что он обзывает его «плебей». Обычно инструктора не использовали это слово, оставляя его для старшекурсников. Биорта называл его так, чтобы унизить. Это было очевидно.
– Нет никаких гарантий, что на Ригиле твой прием сработает, – сказал Биорат. – Черт, кто тебе сказал, что он сработает на андорианце?
Лейтенант - командеру не было нужды повышать голос, но он это сделал, чтобы привлечь внимание всей группы.
– Не думай, что если у твоего вида есть слабое место, то все расы в Галактике имеют такое же.
Биорат понизил голос и снова взглянул на Кирка. – И можешь быть уверен, что твой подлый прием в моем классе не сработает. Сегодня ты проиграл.
Биорта обернулся к классу.
– Продолжим. Приготовились ко второму раунду.
Кирк хотел было ответить, но инструктор уже отошел, все было сказано.
– Грязный удар, – Танас со стоном поднялся на ноги, отпихивая от себя девушек, что пытались ему помочь.
Кирк стиснул зубы.
– Взял пример с тебя.
– Разница в том, что меня не поймали.
Кирк расправил плечи, стоя прямо перед андорианцем.
– Пофиг, главное, что ты растянулся на ковре.
– Зато я умею делать все, пока препод не смотрит, – сказал Танас. – И сомневаюсь, что ты сможешь меня побить еще разик.
Кирк развел руки, словно приглашая попробовать.
– В любое время.
Танас огляделся, проверяя, не слышит ли их кто.
Другие кадеты были все при деле. Даже поклонницы андорианца крутились рядом с Ухурой, готовясь к следующему спарринг- соревнованию.
– Это наше дельце, – сказал Танас. – Завтра ночью на середине моста Золотые Ворота. Место для кадетов, кто хочет показать, на что он способен.
– Звучит интересно, – сказал Кирк.
На самом деле это звучало глупо, но он не хотел показаться слабаком.
Танас окинул его оценивающим взглядом.
– Это и будет интересно, я тебе обещаю.

@темы: Star Trek, фанфики

---

Руди Джозеф "На грани". Глава 9. Вопросы и ответы

Я так полагаю уже можно делать ставки на то кто окажется Главным Злодеем. Есть варианты?

МакКой знал, что то, что именно он обратил внимание на улики, свидетельствующие о незаконной операции, проведенной покойному кадету, может привести к массе проблем. Кадеты первогодки не должны принимать участия в скандалах. Даже случайно. Это не слишком хорошо для дальнейшей карьеры.


Как только Гриффин передал отчет с их открытиями по начальству – забегали все. Адмирал Беннет был первым, кто появился на сцене, требуя данных по вскрытию. Другие старшие офицеры ворвались в комнату спустя несколько минут, тоже требуя информацию. Причем они поначалу даже не заметили МакКоя. Когда заметили – то расспросы тут же приостановились и МакКою предложили подождать дальнейших указаний в кабинете доктора Гриффина.
Это было более двух часов назад.
МакКой все еще ждал.
В который раз его мысли обратились к маленькой медицинской практике, в деревне, которую он всегда мечтал открыть. Место, где можно заниматься пациентами от их рождения до совершеннолетия. Где все болезни включены в каталоги заболеваний, которыми люди страдают испокон веку, а не являются результатом таинственных криминальны причин. Где не нужно иметь дела с канцелярией госпиталей, расположенных в больших городах.
Эти госпиталя, с их бюрократией, были сейчас как мечта по сравнению с многоуровневой бюрократией которая, как он подозревал, царит в Академии Звездного флота.
Доктор Гриффин наконец вернулся в свой офис, неся с собой кружку кофе. МакКой поднялся из кресла для посетителей, когда дверь открылась.
– Извините, что вы здесь так застряли, – сказал доктор Гриффин, как только уселся на кушетку. – Кажется, что мы растревожили осиное гнездо.
– Очевидно, это так, – сказал МакКой. Он тоже сел на диван, присоединившись к своему наставнику. – В кои веки администрация восприняла что-то серьезно.
– О, очень серьезно, – заверил Гриффин. – Такие вещи не происходят в вакууме.
МакКой предполагал, что администрация захочет ограничить расследование стенами Академии, но не был уверен, что это возможно. Смерть кадета Джексона была не просто несчастным случаем на тренировке. Это могло быть знаком проблемы, которая лежала много глубже.
– Вы думаете, что за этим стоит что-то большее? – спросил МакКой. – Что администрация собирается делать?
– Главой расследования назначена капитан Вард, – сказал Гриффин. – И что она собирается делать, вы узнаете очень скоро. Она хочет видеть вас в конференц-зале Академии через пять минут.
– Меня?
– Вы же обнаружили проблему, – напомнил ему Гриффин. – И виновны в том, что вовлекли нас всех в это дело, не так ли?
МакКой понимал, что Гриффин шутит, но ему было не смешно. Совсем.
– Когда я закончу с ней, вы хотите, чтобы я вернулся и посвятил вас в подробности?
– Нет. У меня есть другое поручение, и я должен бежать, – ответил Грифин. – Доложитесь в службу неотложной медпомощи. Вы хорошо поработали этим утром. Я предложу перевести вас в неотложку.
– Спасибо, сэр. – МакКой не верил собственным ушам. Он не предполагал, что получит награду, за тот ужас, что обнаружил этим утром. Ужас, который проморгал его преподаватель.
– Вы бы лучше поспешили, – сказал Гриффин. – Административное здание не близко.
МакКой хотел узнать у доктора, что следователи думают об этом деле. Хотелось иметь представление о том, какого направления ему придерживаться. Не случилось бы так, что он сделал бы или сказал что-то не то. Он знал, что уже помог расследованию, но его два часа весьма эффективно удерживали в офисе доктора Гриффина и никто не удосужился сказать ему, сколько времени вообще все это займет.
Особо это беспокоило его так как было кое-что, чего он ждал с нетерпением, после окончания всех разговоров. Не в первый раз МакКой понял, что для доктора жизнь не может быть четко распланирована.
МакКой покинул медицинский корпус Звездного флота и направился в кампус, располагающийся напротив.
Он задавался вопросом, знают ли кадеты о том, что происходит. Вероятность того что новость распространилась – была довольно высокой. Даже в таких четко структурированных организациях, как Звездный флот слухи нельзя было запретить. Жужжать будут на всех углах.
Задумавшийся МакКой встряхнулся, когда увидел остановившуюся у дверей конференц-зала доктора Педикью. Он не представлял себе, что она может делать здесь.
Она была почти в ярости, и накинулась на него, требуя дать ответ:
– Зачем вы сказали Гриффину, что я что-то вынюхивала насчет вашего маленького дельца, не вы ли сами делали это?
– Я просто сказал ему, что вы были там. Я не говорил, что вы что-то делали. – МакКой был вполне уверен, что Грифин и сам видел, как она покидает комнату.
Все, что МакКой сделал, так это рассказал о чем они с ней говорили.
– И меня внезапно вызывают в администрацию, требуют ответов, допрашивают, – продолжала возмущаться Педикью. – И все потому, что я зашла в пустую комнату. Что происходит?
Если капитан Вард не посчитала нужным дать объяснения Педикью, он тоже не собирался это делать.
– Это не ко мне, – сказал он, проходя мимо нее. – Сейчас, извините, но мне нужно ответить на вопросы капитана.
МакКой знал, что его прекрасные манеры взбесят Педикью еще больше. Так и случилось. Взрыв ее негодования был совершенно неподобающим даже для большинства студентов-медиков.
Наконец Педикью ушла, и МакКой подошел к двери конференц-зала, подбадривая себя, пока был еще здесь, за дверью. Он ожидал увидеть переполненную комнату. Чтобы сразу было ясно, что администрация удвоила или даже утроила свои усилия и расследование идет полным ходом. Он глубоко вдохнул, как только сенсор на двери зарегистрировал его присутствие.
«Все это не будет забавным».
Первый сюрприз поджидал его, как только дверь открылась – комната была почти пуста. Лишь одна женщина сидела около длинного стола для совещаний. Очевидно, это и была капитан Вард. Он никогда не встречал капитана лично, но видел, что по расписанию она преподает отдельные предметы.
Она обучала студентов праву и вела практический курс безопасности. Вполне естественно, что именно ее назначили главой расследования.
– Кадет МакКой? – Вард осталась в своем кресле, но ее приветствие было теплым. – Присаживайтесь.
Она указала на кресло, стоящее рядом со своим.
МакКой ожидал, что он будет по одну сторону стола, а она по другую. Как должно быть при дознании. То, как она предложила сесть, было нарушением порядка и обеспокоило молодого врача больше, чем стандартная процедура допроса.
– Капитан Вард, – сказал МакКой, как только сел.
– Я слышала о вас много хороших вещей, МакКой, – начала она. – Жаль, что мы не встретились при более благоприятных обстоятельствах.
– Ну, поскольку я студент-медик и нагрузка у нас высокая, то записаться на дополнительные занятия по праву или безопасности я уже никак не могу, – ответил МакКой.
Капитан Вард перешла к делу.
– Вы не могли бы рассказать мне о проведенной аутопсии кадета Джексона?
– С чего вы хотите, чтобы я начал? – спросил Леонард. – Я полагаю, что доктор Гриффин уже предоставил все важные данные.
– Да, – ответила она, – но я хочу услышать ваше мнение о процедуре. Расскажите мне что случилось, начиная с того момента как вы вошли в комнату. Ничего не пропускайте.
– Ничего? – переспросил он. – В английском языке было немного слов, говорящих обо всем или ни о чем.
– Ничего, – повторила она.
– Ладно, – и МакКой принялся рассказывать, ей как он пришел в пустую комнату, но умолчал насчет того, что ему хотелось быстренько посмотреть, что же там под простыней. Это, по его мнению, не подпадало под категорию «ничего не пропускайте».
При других обстоятельствах он замял бы и часть с доктором Педикью, как она заходила в комнату, но так как капитан уже допросила ее, бессмысленно было об этом умалчивать. Да и выглядело бы подозрительно.
После рассказа о Педикью он поведал о приходе доктора Гриффина и перешел к более существенной информации.
Капитан молча слушала, как он описывает утренние события. Она кивнула несколько раз, одобряя его. Она даже выдавила из себя улыбку, когда он отпустил легкомысленное замечание насчет того, что у студентов-медиков почти нет времени на сон. Он сказал это, желая разрядить обстановку в комнате. Во всем остальном лицо капитана Вард было каменным лицом профессионала, не дающим никаких намеков, получает ли она от него ту информацию, что хотела.
– И тогда доктор Гриффин отправил меня в свой офис, где я и был, пока он не велел мне прийти сюда, – закончил МакКой.
– Итак, вы были тем, кто обнаружил, что редкое заболевание на самом деле является результатом некой процедуры?
Это были первые слова Вард, с того момента, как МакКой начал свой монолог.
Она не сказала это тоном прокурора, требующего смертной казни, но он все равно почувствовал необходимость защитить доктора Гриффина.
– Свидетельство операции были микроскопическими. Любой мог пропустить это.
– Ну а последующее дополнительное обследование могло это обнаружить? – спросила она.
МакКой не мог себе представить для чего бы потребовалось это дополнительное обследование. Сколько раз проводят аутопсию на Звездном флоте?
– Только если бы врач знал, что он ищет. Я никогда не слышал о таком врожденном заболевании как нечувствительность к боли. Без этой информации я никогда бы не нашел свидетельство микрохирургической операции.
– Сколько лет вы уже доктор? – спросила Вард.
– Пять.
– И вы никогда не сталкивались с подобным?
– Я думаю, что никто не сталкивался с подобным. Это очень тонкая операция, не обозначенная в справочниках, – прервал ее МакКой, давая волю своем характеру. Все время, что он просидел в офисе Гриффина он изучал это заболевание. Болезнь была уничтожена на Земле задолго до рождения МакКоя. Капитан Вард прямо ни в чем его не обвиняла, но он чувствовал, что она делает именно это. Наводящие вопросы. Инсинуации в тоне. Он чувствовал, что она подталкивает его на некую дорожку, по которой он не хочет идти.
– Где могла бы быть сделана подобная операция?
– Откуда мне знать? – сказал МакКой. – С нынешними медицинскими приборами – да везде. В этом конференц-зале. В вашем кабинете. Сомневаюсь, что нужно специальное медицинское помещение.
– А оборудование?
МакКой был так занят мыслями о медицинской проблеме кадета Джексона, о том, как он перенес эту операцию, что не задумался о практической стороне дела. А ведь это был основной вопрос. И он его пропустил.
– О, конечно…
– Кончено, что?
– Да, это не может сделать первый попавшийся коновал, – признал МакКой. – Этот вид операции требует особых знаний. И особых инструментов. Микрохирургия подобного вида без этого невозможна. Мы говорим об очень тонкой операции на нервных волокнах. Особенно учитывая, что операция практически не оставила следов.
– Которые так удачно вы обнаружили.
– Верно, – сказал он, игнорируя ее подозрительный тон. – Да, возможно врач использовал для этой операции три-лазер конектор, но я сомневаюсь. Тут нужно что-то более специализированное.
– Например?
МакКой порылся в памяти, но второй раз за день вынужден был признать свое поражение.
– Я не знаю, существует ли такой инструмент, – сказал он.

@темы: Star Trek, фанфики

---

Руди Джозеф "На грани". Глава 8. Официальное расследование

История все больше и больше становится похожей на детектив

– Коммандер Спок, уверен, вы задаетесь вопросом, зачем вас позвали в головной офис, – сказал адмирал Ричард Беннет, сидевший за своим столом. Сзади адмирала было огромное панорамное окно, из которого можно было видеть половину кампуса. Офис адмирала был самым большим и наиболее оригинально отделанным во всем административном здании.
Спок знал, что термин «головной офис» был одним из разговорных выражений, которые он часто слышал на Земле.
Спок провел в мире своей матери уже несколько лет, он знал, что люди часто придают большое значение особенностям его внешности, предполагая, что тот, кто не вырос на Земле, не способен понять землян. В первые свои кадетские дни в Академии Споку пришлось пережить несколько неловких моментов, когда он понимал своих сокурсников слишком буквально или они не понимали его отсылок. Он не хотел бы совершить подобную ошибку перед деканом Академии Звездного флота.
Поэтому он максимально содержательно ответил на вопросе Беннета.
– Я думаю делать предположения – не продуктивно. Полагаю, нет необходимости обдумывать это, так как вы, без сомнения, сообщите о причине вызова в подходящее время.
– Ну, как бы то ни было, я уверен, вы знаете с каким уважением к вам относятся здесь, на факультете.
– Да, – ответил Спок.
Декан замолчал. Ответ Спока сбил его с толку. Он видимо ожидал благодарности за сделанный комплимент.
На Вулкане, учителя Спока никогда не ждали услышать «спасибо», когда отмечали качество его работы. Адмирал сообщил информацию, которая исходила от его подчиненных.
Тишина в помещении стала гнетущей.
Спок понял, что от него требуется соблюдение земных обычаев.
– Спасибо, – сказал он.
Его слова вызвали улыбку на лице адмирала, и тот получил возможность продолжить.
– Действительно, я впечатлен. Первый кадет с планеты Вулкан в Звездном Флоте. Прекрасно закончили обучение, и конечно, программирование Кобаяши Мару в ваш выпускной год. Это значительное достижение.
Еще одна пауза.
– Благодарю вас.
– А сейчас глава вашего отдела сообщил мне, что у вас имеются какие-то особые планы по улучшению достижений ваших классов. Великолепное начало школьного года.
Третья пауза.
– Благодарю вас.
Это начинало утомлять.
– Все это позволяет мне предложить вам несколько необычное дело, – сказал Беннет спустя секунду. – Сегодня утром случилось кое-что. Возможно, это единичный случай, а, возможно, предвестник большой проблемы.
Спок заметил, что адмирал очень осторожно выбирает слова. Он говорил намеренно расплывчато, как будто не желая четко обозначить таинственную «ситуацию». Это было странно, учитывая то, что Спока вызвали в офис как раз для обсуждения некой темы.
Тихий свист известил Спока, что дверь кабинета открылась. Он встал вместе с деканом.
– Капитан Вард, благодарю, что присоединились к нам, – сказал адмирал Бенет. – Вы знаете коммандера Спока?
– Конечно, – сказала вошедшая, когда все обменялись приветствиями. Вард была одним из учителей Спока в течение первого года его обучения в Академии Звездного флота. Тогда она была лейтенант - коммандером. Вард была ведущим экспертом Академии по законодательству Федерации и тренировкам по безопасности.
Если бы Спок мог иметь «любимого» учитель, то она отвечала бы всем его требованиям. Лейтенант – коммандер Вард, была одной из немногих учителей, которых, при первой же встрече со Споком, не отпугивал уровень его интеллекта. То, что другие ошибочно принимали за высокомерие с его стороны, она проницательно поняла всего лишь как образ его упорядоченного мышления, не отягощенного ненужными эмоциями.
Вард покинула Академию Звездного флота после первого кадетского года Спока. Она служила главой службы безопасности на федеральном корабле «Эксетер». Любопытно, что она вернулась до того как пятилетняя миссия корабля завершилась. Ее повысили до должности капитана, очевидно, что ее краткая служба была безупречной.
– Пожалуйста, присаживайтесь, – сказал адмирал, возвращаясь на свое место за столом. – Капитан Вард, предлагаю вам использовать помощь Спока для ускорения расследования нашего случая.
Капитан посвятила Спока во всю историю без лишних вступлений, предоставляя Споку все детали смерти кадета Джексона. Она перечислила список повреждений, которые были обнаружены при аутопсии, наряду с доказательствами сомнительной хирургической операции. Вард излагала только факты, без комментариев и ненужных эмоций, представляя ситуацию в сжатом виде, что для Спока было как глоток свежего воздуха. Наконец она задала простой вопрос.
– Что думаете?
Спок проанализировал факты.
– Не удивительно, что слабый студент мог попытаться увеличить свои способности, – сказал он. – Академия Звездного флота одно из лучших учебных заведений в Галактике.
– Спасибо, – вставил адмирал, сильно удивляя Спока подобным нежданным замечанием.
– Однако, – продолжил Спок, – должен заметить, что способ действий, выбранный кадетом, на редкость опрометчив.
– Не пытайтесь быть вежливым, Спок, – кивнула ему капитан Вард, первый раз показывая свои эмоции в этом деле. – Это было глупо. Просто и ясно.
Адмирал прочистил горло.
– Да, поведение кадета Джексона было смертельно опрометчивым, – продолжила Вард. – Но меня больше беспокоит другое. Тот кто сделал это, он или она, должны были прекрасно знать, что делают. Это достаточно серьезная процедура. Врач, приходится использовать данный термин, должен был понимать, что не способность Джексона чувствовать боль никаким образом ему не поможет. Так с какой целью это было сделано?
Спок понял ход ее мысли.
– Вы боитесь, что подобную манипуляцию могут проделать с другим кадетом?
– Да! – сказала капитан Вард. – Я просто чую это нутром. Не могу объяснить, но я думаю, что есть вероятность того, что это повторится и не раз.
Спок почти всегда игнорировал упоминание людьми своего «нутра» или нюха, как фактора определяющего что-либо при принятии решения. Капитан Вард, однако, была другой. Она не стала бы делать таких утверждений без тщательного исследования ситуации. Где другие люди зачастую следовали велениям своего «нутра», не принимая во внимание факты, для нее интуиция становилась лишь отправной точкой.
– Нет необходимости в поспешных выводах, – предостерег адмирал. – Это лишь начало расследования. Но вы должны понять, Спок, что нам нужна полная картина, до того, как все это распространится среди студентов.
– Вы намереваетесь сохранить смерть кадета в секрете? – спросил Спок.
А ведь широкая огласка могла бы помочь расследованию. И хранить секрет не лучшее решение. Еще будучи кадетом он узнал, что большинство новостей, которые администрация пыталась утаить – распространялись с особой скоростью.
– Разумеется, нет, – сказал адмирал Беннет. – Мы ждем, когда сможем известить родителей кадета. Они в отпуске, и находятся вне планеты, мы не в состянии связаться с ними.
Адмирал выпрямился в кресле.
– Мы бы хотели, Спок, чтобы вы помогли капитану в ее расследовании. Полагаю, что вулканский взгляд на вещи будет весьма ценен. И также хорошо, что кто-то близкий к кадетам по возрасту будет задействован в расследовании. Возможно, мы сможем понять, как они думают. Полагаю, вы можете использовать оба своих преимущества.
Спок не был так уверен, что декан прав, но кивнул в подтверждение.
– Ну, не буду вам мешать, обсудите дальнейшие действия вдвоем.
Адмирал Беннет дал понять, то они могут покинуть кабинет.
Спок следовал за Вард без единого слова, они прошли через офис адмирала, мимо помощника декана и вышли в заполненный людьми холл. Молчание продолжалось до того, пока они не дошли до кабинета капитана Вард. Она не желала обсуждать дело в присутствии других. Спок ценил, что Вард не намеревается болтать попусту.
Ее кабинет не был так разукрашен как кабинет декана и не был таким огромным.
Спок мог только гадать проистекает ли аскетичный дизайн кабинета из страсти к спартанской обстановке или она просто еще не распаковала свои личные вещи. Когда он был кадетом, у него не было повода посетить ее кабинет.
Как только дверь закрылась за ними, капитан Вард приступила к делу.
– Мне хотелось бы быть честной с вами, Спок, – сказала она.
Спок насторожился. Эту фразу он слышал довольно часто, пока жил на Земле. И понял, что когда люди чувствуют необходимость упомянуть честность подобным образом, обычно это значит, что они хотят сказать что-то неприятное.
Капитан села за свой стол.
– Я не хочу вашего участия в этом расследовании, как кого-то, кто мог бы втереться кадетам в доверие, – сказала она. – Не хочу, чтобы вы занимались подобным делом.
Брови Спока взлетели вверх, но он промолчал, ожидая объяснений.
– Безусловно, вы являетесь ценным помощником, – продолжила она. – Вулканское видение на проблему был бы мне полезно. Но мне нужен тот, кто может быть с кадетами на равных. Слиться с ними. Говорить на их языке. Быть одним из них. И я не думаю, что говорю то, что удивит вас – это точно не вы.
– За то время, что я провел в Академии, я научился адекватно относится к такого рода критике.
– Это не критика, Спок, – сказала она твердо. – Это констатация факта. – Я уверена, что вы можете быть исключительно полезны в расследовании, но я еще не решила как.
Спок мог бы предложить несколько способов, какими он мог бы внести вклад в это расследование, но предположил, что нет необходимости озвучивать свои идеи. Капитан Вард была прекрасно осведомлена о его способностях, ведь она знала его с кадетства, и наверняка изучила все его недавние достижения до встречи в офисе адмирала.
– У меня тут есть пара небольших встреч, которые я должно провести, – сказала Вард, вручая Споку падд. – Здесь начальные записи о расследовании, файлы кадетов и прочая относящаяся к делу информация. Все это было собрано в течение предыдущего часа, так что не ожидайте многого. Я скоро вернусь.
Спок кивнул, затем приступил к чтению файлов. Вард была права, говоря, что информации немного. Что ж, это было только начало расследования.
Он был согласен со словами Вард о том, что он не может слиться со студентами, сойти за одного из них. Так же как и капитанское «ощущение нутра», состояние «быть своим» к Споку за все время пребывания его в Академии в качестве кадета не приходило. Выстраивание отношений с наиболее эмоциональной расой в Федерации было самым сложным аспектом пребывания Спока на Земле.
Он ценил подобный вызов. Это было одно из длинной череды препятствий, что Спок преодолел с момента переезда на Землю. Спок предвкушал возможность оказаться в ситуации, которая проверит его способности. Он был особо заинтригован этим расследованием, так как видел в нем шанс коснуться своей человеческой стороны. Достаточно редкая для него попытка.

@темы: Star Trek, фанфики

---

Руди Джозеф "На грани". Глава 7. Академическая столовая

Кирк украдкой сложил в карман мундира дополнительное шоколадное печенье и продолжил двигаться по линии раздачи. Это нельзя было назвать воровством, еда кадетам предоставлялась, но, тем не менее, это нужно было скрыть. Академия вела строгий учет калориям, потребляемыми студентами. Дополнительный десерт будет записан в его файл.
Еще одна причина, по которой Звездный Флот не его место. Даже какой-то то там десерт следует есть по правилам!
Он все еще не определился со своим выбором.
Каждый успех в прошедших месяцах сопровождался и неудачами. С некоторыми предметами он справлялся блестяще, по некоторым тянулся из последних сил. Было и светлое пятно – лодыжка исцелилась сама по себе.
Кирк придвинул поднос к сканеру, прижал большой палец к монитору для записи потребляемых калорий. Ему удалось урвать еще одну печенюшку, когда он шел к столу. Не то, чтобы ему сильно хотелось сладкого, просто он не любил, когда ему указывают что делать.
– Десертик? – спросила его Линн, когда он добрался до их стола. Куча печенья лежала перед ней на столе. Не он один позволял себе мелкие бунтарские выходки.
Джим добавил свою добычу к куче на столе.
– Как будто нам обоим по восемь и мамаши велели нам держать свои руки подальше от воскресного печенья, – сказал Кирк.
– Не знаю восьмилеток, кто мог бы получить высший бал по стрельбе из фазера на дальность при первой попытке.
– Все еще бахвалишься этим?
– И дальше буду, пока ты не побьешь мой рекорд, – ответила Линн. – Или до того, как ты все же не организуешь свидание, как ты обещал.
Кирк обвел взглядом переполненную столовую.
Эхо десятков разговоров сидящих кадетов наполняло залитое ярким светом помещение.
– Свидание? У нас тут еда. Обстановочка. Это не считается свиданием?
– Нет.
– Что насчет ночки, что мы провели в астрономическом классе, изучая созвездия?
– Нет.
Он перегнулся через стол:
– А что насчет того раза, когда мы…
Она толкнула его назад.
– Определенно, нет.
–Тогда я сдаюсь! – сказал он, переключаясь на свою тарелку. – Планируй свидание сама!
– Это не очень-то по-джентельменски.
– О, а я думал ты у нас современная женщина, – сказал Кирк. – И, кроме того, это все твои идеи с оригинальными свиданиями, что в первый раз, что потом.
– И это что, твой способ сказать мне, что ты потерял ко мне интерес?
– Это мой способ сказать тебе, что возможно мне тоже хочется, чтобы обо мне кто-то позаботился. Ты не единственная, кто любит массаж.
Линн подняла руку, помахала ей и закричала через весь зал:
–Танас!
Кирк уронил вилку на тарелку.
– Это твой способ сказать мне, что ты решила сменить парня?
– На Танаса? – спросила она. – Ты спятил?
– Ну ты же позвала его сюда, – ответил Кирк. – Его и легион его фанатов.
Популярность андорианца в последние дни несколько снизилась. Если сравнивать с тем, что было два месяца назад, когда он выиграл гонку на выживание. С тех пор он ничем особым не выделялся. Да и всем остальным важнее были собственные достижения. В том числе и Кирку. Особо ему не понравилось то, что за этим парнем к их с Линн столику потянулись еще и несколько андорианских прихлебателей.
– Слыхал поговорку о том, что друзей надо держать близко, а врагов еще ближе? – бросила Линн Кирку до того, как Танас добрался до них.
– Моника, – андорианец сказал с ухмылочкой.
Кирку не понравилось, и то, что Танас назвал Линн по имени. Традиционное обращение между членами Звездного Флота было по фамилии, особенно когда на них форма. Это был знак уважения. Кирк, разумеется, иногда звал девушку Моника, но лишь когда они были наедине, а не на людях, в переполненной столовой.
Но если говорить честно, то с его стороны дело было не в уважении к традициям. Он ревновал. Вроде бы и не было причин, но ревность редко их для себя требует.
– Танас, – ответила она сухо, – ты знаешь Джима Кирка?
Они кивнули друг другу в знак приветствия. Эти два кадета знали друг друга очень хорошо. Их дорожки несколько раз пересекались на боевых тренировках. Обычно с болезненными последствиями.
Танас устроился рядом с Линн. Он привел с собой трех фанаток. А у стола стояло лишь два свободных стула. Кирк смотрел с раздражением на девчонок, затеявших возню у стульев, словно они ждали окончания музыки, чтобы шлепнуться на них. Музыки не было, и симпатичная рыженькая зеленокожая орионка осталась стоять на ногах. Кирк видел, что она сомневается – найти ли ей стул, чтобы остаться в группе или уйти совсем.
Она сделала свой выбор и ушла, не сказав ни слова. Кирк порадовался, увидев, что парень за соседним столиком тут же приготовил ей место, когда она кокетливо ему улыбнулась. Танас даже не заметил, что она ушла.
– Вы, ребята, слышали новости? – спросил Танас.
– Какие новости? – ответила Линн.
– Насчет моего соседа, – сказал андорианец. – Джексона.
Кирк и Линн переглянулись. Они ничего не слышали, но не хотели показать это Танасу.
Тот явно собирался выдавать информацию по крупицам, как можно дольше оставаясь в центре внимания. К счастью, одна из его поклонниц, взяла на себя роль вопрошающего.
– И что насчет него? – Карин Андрос спросила между двумя глотками. Ее поднос был полон еды, а ела она так, словно питалась всего раз в день. Или в неделю. Действительно, как-то уж очень быстро она расправлялась с едой. Такой аппетит не мог быть признаком здоровья.
– Умер, – сказал Танас. – Этим утром. Или ночью. Не уверен когда именно.
За столом все замерли, исключая Танаса. Он воспользовался этим моментом, чтобы приступить к еде.
Кирку хотелось пристукнуть андорианца, за его тон.
– Умер кадет? – спросил он. – Как? Что случилось?
Танас пожал плечами.
– Меня ударил. А может аллергия на гравитацию. Он был из лунной колонии.
Кирк подумал не был ли этот тот мальчик, который упал с высоты, во время курса на выживание. Население Лунной колонии было небольшим. И вряд ли здесь было много кадетов оттуда. Вполне вероятно, что это он и есть.
То падение выглядело ужасно, но он встречал этого кадета в кампусе с тех пор. Не похоже, что он был больным.
– Почему мы ничего не слышали насчет этого? Никто из инструкторов ничего не говорил, – сказал Джим.
– У нас тоже, – подтвердила Линн.
– Думаете администрация хочет это замять? – усмехнулся Танас. – Я знаю об этом, только потому, что я нашел его. Это был мой сосед по комнате. Интересно, значит ли это, что теперь вся комната моя до конца семестра? Он взглянул на девушек и подмигнул им. – Есть ли какие-нибудь правила насчет того, что будет, если твой сосед по комнате помрет?
Никто не ответил на его вопрос. Все были в шоке от того, что Танаса занимало что-то еще, кроме смерти соседа.
Линн кинула вилку на поднос.
– Что-то у меня аппетит пропал.
– Да ну? – сказал Танас, видимо не понимая, что несет. – Не думал, что ты такая чувствительная, – он подмигнул ей. – Мне нравится.
– Извините, – сказала Линн, взяла поднос, встала и ушла.
У Кирка аппетит не пропал, но и желания проводить остальную часть обеда с Танасом и его фан-клубом не было. Он быстренько закинул в рот то, что еще оставалось на терелке, завернул пару печенюшек в салфетку и отправился за Линн. Не забыв поднос.
Она стряхивала остатки еды в утилизационную станцию, когда Джим подошел к ней.
– Вот свинья, – сказала Линн.
– Не буду спорить, – отозвался Кирк. Он решил, что напомнить ей, что это именно она позвала Танаса – не слишком хорошая идея. – Думаешь он и впрямь в курсе насчет Джексона?
Линн схватила грушу, прежде чем выйти во двор.
– Не знаю, зачем бы ему лгать об этом. С другой стороны не удивлюсь, если наврал.
Кампус был наполнен галдящими студентами, преподавателями, денек был отличный, прекрасный полдень Сан-Франциско. Многие смеялись, бежали в классы. Где-то затеяли игру в футбол.
Никаких признаков того, что прошлой ночью кампус посетила смерть.
Кирк прикинул – неужели администрация намерилась скрыть происшествие? Не похоже. Новость уже не удержать, особенно если кто-то типа Танаса в курсе дела.
Линн и Кирк шли молча, обдумывая услышанную новость. Еще один минус Академии, с точки зрения Кирка. Он ожидал, что здесь довольно суровые порядки, но и вообразить не мог, что это место способно кого-нибудь убить. Конечно, он не знал причины смерти мальчика, и в Академии ли дело. Может быть, это просто несчастный случай?
Но он в этом сомневался.
– Ладно, давай о хорошем, – сказала Линн. – Что с нашим свиданием?
– Хм, – сказал Кирк. – Я решил, что хочу, чтобы ты меня удивила. Пожалуйста, покажи мне как легко это можно организовать, несмотря на наше плотное расписание.
– Принимаю вызов, – сказала она с поклоном. – Освобождай вечер. У меня есть идея.
– Сегодня? – у Кирка было два занятия в разных группах после обеда. Так как он не мог вспомнить какие именно, он решил, что вполне можно слинять с одного. Если это означало, что он проведет время с Линн – он так и сделает. Улыбка Джима дала Линн понять, что он согласен.
– Тогда окей, – сказала она. – Я отправлю тебе подробности письмом.
– Эй, – позвал он ее, – помнишь, я жду, что ты меня удивишь.
Она шутливо толкнула его и направилась в сторону группы студентов.
Кирк посмотрел ей вслед. Он чувствовал сожаление из-за известия о смерти мальчишки, которого едва знал, но Кирк также ощущал и предвкушение от предстоящего сюрприза. И это предвкушение существенно меняло его настроение.

@темы: Star Trek, фанфики

---

Руди Джозеф "На грани". Глава 6. Межрасовый протокол

Скажу откровенно что Ухура мне не нравится в этом фике, то есть книге, какая-то она не такая, что в кино была, но что есть то есть - девушка полностью поглощена учебой и ни на что иное отвлекаться не желает. Зато в следующей главе мы узнаем кое-что о диете студентов Академии и станем свиделем "милого" разговора Танаса, Кирка и Линн.

Ухура издала разочарованный вопль. Она могла делать все, что ей хотелось. В благословленном одиночестве. Находка обзорной площадки было лучшим, что она сделала для себя в первый месяц Академии Звездного флота.
Это было единственное место где ей не приходилось терпеть вечеринки соседки по комнате или андорианца, который так и не оставил ее в покое.
К сожалению, одиночество не могло помочь ей найти правильные ответы в задании по межрасовому протоколу.
Чужие языки не были проблемой для нее. Никогда.
У нее была врожденная способность понимать различные языки, на которых общались члены Федерации. Когда она была еще малышкой, ее родители часто звали ее к обеденному столу, чтобы впечатлить своих друзей, показав, как много она знает инопланетных языков.
Она могла заставить умолкнуть всех, демонстрируя редкий диалект телларитского языка, но изучить должным образом протокол межрасового взаимодействия оказалось удивительно трудно.
Что было странно. Обычно она хорошо понимала людей, с которыми общалась. Но бесконечные нюансы в обычаях и традициях инопланетных рас, которые нужно было хранить в памяти, сбивали с толку.
Ухура была уверена в том, что она никогда никого не оскорбит неверным словом. Другое дело действия. Для офицера Звездного флота существовала масса способов спровоцировать межгалактический инцидент, лишь пожав руку инопланетянину.
«Именно это я никогда не должна делать на планете Глагота. Или на Наридиане IV?», – подумала она.
Девушка поискала ответ в падде и убедилась, что это на Наридиане IV протянутая вперед рука была достаточным поводом для объявления войны.
На Глакоте это значило приглашение на интимное свидание.
«Это как раз то, чего я хотела бы избежать», – отметила про себя Ухура.
Она положила падд на землю. Пора отдохнуть. Девушка вытянула ноги вперед, оперлась локтями о колени и подперла голову руками. Ухура могла бы провести весь послеобеденный отдых вот так, свернувшись в комочек на полу обзорной площадки. Никто ее не заметит, никто не будет скучать. Ее соседи все заняты собственной жизнью, да так, что пройдет несколько дней, прежде чем кто-нибудь заметит, что она исчезла.
Это было бы чудесно. Исчезнуть на несколько дней.
Было бы намного легче выучить все эти тонкости взаимодействия с другими видами на практике, задавая и получая вопросы.
Конечно, многие ее одноклассники были из разных миров Федерации, но с большинством из них было невозможно учиться вместе. Девушка могла бы прочитать целую страницу учебника, до того, как они захотят оторваться от слухов и сплетен, бродивших по кампусу. Некоторые другие кадеты считали Академию полем битвы. Для таких сокурсники были врагами, сражающимися за то чтобы возглавить список самых умных в классе. Они отказывались изучать что-то вместе, не желая дать своим соперникам какие-либо преимущества.
Вот поэтому был легче учиться в одиночестве на обзорной площадке. Легче, но не особо успешно.
Ухура прикрыла глаза на секундочку.
Она хотела побыть здесь до экзамена по ксенолингвистике, и не хотела слишком сильно нагружать правилами голову.
Ухура чувствовала, как напряжение постепенно отпускает ее. Академия Звездного флота была в точности такой трудной, как она и ожидала, и это было печально.
Она все же надеялась, что все те ужасы, что она себе навоображала окажутся лишь вымыслом. Девушка не заметила как задремала, но проснулась, когда открылась дверь на обзорную площадку. Она увидела высокого мужчину, вулканца, в темной форме, который стоял около нее. Она подскочила на ноги еще не продрав заспанные глаза.
– Коммандер, Спок!
– Кадет Ухура, – сказал Спок, приветствуя ее кивком. – Извините, что побеспокоил вас…
– Нет, – сказала она быстро. – Никакого беспокойства. Я тут просто делаю задания. Те, что в вашем классе.
Обычно Ниота лучше владела словами. Особенно когда говорила на родном языке. Она была ужасно смущена тем, что учитель застал ее врасплох в общественном месте.
Оба посмотрели вниз, на падд, лежащий на земле. Он был в спящем режиме, с пустым, черным экраном. Отлично. Лучшее что можно пожелать. Один из ее учителей сейчас подумает, что она тут спит среди белого дня.
Конечно, есть шанс, что он подумает, что она уже все выучила. Ха!
– Понимаю, – сказал он. – Когда я был кадетом, я обнаружил, что отсутствие отвлекающих факторов на обзорной площадке весьма полезно для учебы. Я часто приходил сюда в поисках одиночества.
– Действительно, – сказала она, радуясь, что он понял, почему она оказалась здесь на полу.
– И несколько раз я тоже тут засыпал, – добавил вулканец.
Ухура поняла, что вулканец не шутит.
– Я всего лишь на несколько минуточек, – сказала она.
– Прекрасно понимаю, – сказал Спок. Кадеты часто находят первый год в Академии изнурительным. Учебный план разработан таким образом, чтобы отсеять наименее добросовестных студентов.
Она это и предполагала, но было странно услышать такое признание от одного из преподавателей. С другой стороны Спок сам недавно закончил Академию и неудивительно, что он понял, что она чувствует.
Странно думать такое о вулканце. Их раса была известна как подавляющая свои эмоции. Она слышала, что он наполовину человек, но Ухура никогда не видела этой его стороны в классе. Пока он принял близко к сердцу ее проблемы.
Она задумалась о настоящей причине его появления здесь. Пришел на обзорную площадку за одиночеством, также, как приходил сюда кадетом, или он решил полюбоваться видом? Последнее выглядело маловероятным.
– Полагаю мне пора идти, – сказала девушка. У нее было свободное время после ленча и она не должна была никуда идти, но она чувствовала, что вторглась в его личное пространство, несмотря на то, что заняла место первой.
– В этом нет необходимости, – сказал Спок. – Я явно прервал вашу учебу.
– Дремота экспромтом прервала ее, – сказала она. Но я должна вернуться к вашему заданию.
– Да, – сказал он. – Я слышал, что я тут вроде как надсмотрщик.
Он пошутил? Вулканец понимает юмор? Может быть, в нем есть что-то еще от человеческой половины?
Она знала, что разглядеть то, что житель пустыни не хочет показывать – трудно. Жаль, что их тропинки не пересекались на обзорной площадке раньше ни разу.
– Ладно, пойду ка я на пол, – сказала она, возвращаясь к своему падду.
– На самом деле я обнаружил, что вот это место у окна более удобно для моих нужд, – сказал Спок и направился к панорамному окну. Металлический подоконник шел вдоль окна на уровне талии. Он выглядел так, что тому кто рискнет устроиться там надо быть по меньшей мере эквилибристом.
Скепсис должно быть отразился на лице девушки и Спок объяснил, как он любит сидеть.
– Лучше устроиться в углу, – сказал он, – если откинуться назад, то стена станет опорой, это достаточно удобно. Определенно приятней, чем сидеть на полу.
Он действительно выглядел уютно устроившимся в небольшой нише, которая образовалась на стыке стены, подоконника и окна. Она встала и скопировала его позу на другом конце окна, прислонившись спиной к стеклу. Вулканец был прав. Это лучше чем пол.
– Спасибо.
Они сидели у окна, друг напротив друга. Ни Спок, ни Ухура не обращали внимания на вид из окна, погрузившись в работу над своими проектами. Так прошел почти час, пока их не прервал писк коммуникатора, прикрепленного к ремню Спока. В тишине обзорной площадки он зазвучал громко, как сигнал красной тревоги на звездолете.
У Спока было смущенное выражение лица, когда он схватился за коммуникатор и открыл его.
– Спок слушает.
– Коммандер Спок, – прозвучал голос из коммуникатора, – пожалуйста, явитесь в офис адмирала Беннета.
– Вас понял, – ответил он, без лишних слов.
Ухура глянула на него поверх падда.
Она слышала несколько раз, как выступал декан Академии перед студентами, но никогда не встречалась с ним. Ухура решила, что преподаватели встречались с ним чаще, но все равно была впечатлена тем, что Спока позвали на встречу с адмиралом.
Этот краткий разговор был очень интересен. Если бы кто-нибудь приказал ей явиться в офис адмирала, она наверняка закидала бы вопросами того, кто был на другом конце линии.
На лице Спока отразилось легкое замешательство, , когда он встал со своего места. «Возможно он тоже не каждый день встречается с адмиралом», – подумала Ухура, которую так и разбирало любопытство.
– Благодарю вас, за то, что разделили вашу учебу со мной, – сказал Спок.
– Но это вы сделали, – ответила она. – Предполагаю, что вы решили понадзирать за мной.
– Я уверен, что вы справитесь сами, – ответил Спок.
Она еле сдерживала себя, когда он ушел. Комплимент от вулканца! Ухура не ожидала, что он в принципе в состоянии сделать подобную вещь.
Интересно, и ведь не было ничего особенного в их встрече, но все же, после того, как она провела время в компании Спока, Ухура поняла, что у нее есть силы вникнуть во все тонкости межрасового протокола.

@темы: Star Trek, фанфики

---

Руди Джозеф "На грани". Глава 5. Наблюдения и рапорты

Несколько недель спустя…

На биокровати лежало тело, прикрытое покрывалом. В его неясных очертаниях нельзя было понять мужчина это или женщина, или представитель внеземного вида. Оно просто лежало там, безжизненное.
МакКой не мог поверить, что прошло уже несколько недель, с того смертельно опасного полета на шаттле в Академию Звездного флота. Он до сих пор не имел допуска к каким-либо врачебным манипуляциям. Он даже не имел разрешения прикоснуться к телу, пока старший офицер по медицине не войдет в комнату.
Местные порядки были еще хуже, чем его учеба в медицинской школе в Университете Миссиссипи. Там ему на первой же недели разрешили провести исследование эмбриона свиньи.
Когда МакКой дал согласие на службу офицера по медицине, он не понимал, сколько в этой службе будет от «офицера».
Его дни были заполнены командными тренировками, занятиями по военному делу, законами, правилами Федерации и уставами. С другой стороны было и хорошее – несколько продвинутых медицинских классов, с упором на физиологию инопланетян. Он узнал многое об инопланетных видах, чего даже и не слышал в своей старой школе.
В Университете Миссиссими около восьмидесяти процентов обучения уходило на тело человека. Тогда он не планировал оставлять Землю. Авиафобия, которой он страдал, заставляла держаться его земли, и он мечтал прожить свою жизнь в качестве старомодного деревенского доктора.
Возможно так бы и было, если бы не опрометчивая женитьба в молодом возрасте, приведшая к тому, что жена заставила его захотеть улететь с планеты. Развод изменил все его планы насчет медицинской практике в небольшом городишке и заставил завербоваться на Звездный флот в надежде найти новую мечту.
Как член Звездного Флота, МакКой уже встретился со многими инопланетянами. Даже с такими о которых он и не слышал в своем маленьком провинциальном городке. Обещанное путешествие к мирам, что еще не открыты, пересилило его страх космических полетов. Новые люди и новые болезни. Новое оружие, которое может быть нацелено на космический корабль. Новые биологические угрозы, о которых ничего не знали на Земле.
Было ошеломляющее количество способов умереть в космосе.
О чем он вообще думает?
Мысль о смерти вернула МакКоя назад в лабораторию. Это его первое вскрытие в качестве кадета Звездного флота. И не эмбриона свиньи. Иных выводов он сделать не мог, рассматривая укрытое простыней тело.

Доктор Чарльз Гриффин сомневался, привлекая МакКоя к этому делу. Преподаватель дождался пока последний студент не покинет зал инопланетной антропологии, прежде чем объяснил причину по которой он задержал МакКоя. И даже тогда Гриффин не сказал ничего существенного. Он велел МакКою пройти в аудиторию 47 и не говорить никому о том, что ему поручено.
Это было самой легкой частью задания. Он не знал что ему поручено.
Дверь аудитории открылась. Наконец-то все начнется!
МакКой почему-то нервничал. Хотя в том, что предстояло, не было ничего особенного. Но вся ситуация была какой-то нервной и подозрительной.
– Марта? – МакКой не ожидал увидеть здесь никаких других кадетов, и еще меньше ожидал увидеть неприветливую помощницу по лаборатории.
– Доктор МакКой, – она кивнула ему.
Доктор Марта Педикью напоминала МакКою больше вулканца, чем человека. За то недолгое время, что он ее знал, он никогда не видел и тени улыбки на ее лице. Жаль бедных пациентов, кто вынужден иметь дело с таким врачом.
– Вам что-то нужно? – спросил он.
– Я искала свободную комнату для занятия с диагностической техникой. Ее глаза скользнули поверх плеча МакКоя и увидели тело на столе.
– Что тут происходит? – спросила Педикью, подняв брови.
– Я жду доктора Гриффина, – ответил МакКой.
Она кивнула на тело.
– Особое дело?
– Похоже на то, – отозвался он.
– Есть какие-то причины по которым меня не включили? – спросила она. – Я же помощник в лаборатории.
– Не могу их назвать, – ответил он.
Это ее остановило, хотя она явно хотела знать больше. МакКою нечего было ей сказать, даже если бы он захотел.
– Полагаю, что мне следует поискать другую комнату, – она резко повернулась и вышла.
Дверь еще не успела закрыться, как вошел доктор Гриффин.
– Что доктор Педикью делала здесь? – сразу спросил он МакКоя.
– Сказала, что ищет место для занятий.
– Любопытничала? – спросил Гриффин.
– Не больше, чем всегда, – ответил МакКой. – Секретные встречи в операционной. Неопознанные тела на столе. Чувствую, что я вляпался в какую-то тайну.
– Типа того, – сказал Гриффин и подошел к биокровати. – Каждое вскрытие это тайна. Тело полно улик и подсказок для тех, кто будет внимательным.
Доктор Гриффин осмотрел инструменты, что были разложены на столе около биокровати. Именно этим МакКой и занимался, когда Гриффин вошел в комнату. Когда осмотр закончился, Гриффин повернулся к своему студенту.
– Извините за всю эту секретность, сейчас вы поймете, в чем тут дело. Все, что мы выясним должно остаться между нами. Я не хотел приглашать студента на это вскрытие, но администрация настаивает. Они полагают это важным учебным опытом.
МакКой подошел ближе к столу.
– Вы меня заинтриговали.
– Имейте в виду, что наши выводы уйдут начальству Звездного флота, – добавил Гриффин – Поэтому мы должны быть точны.
Доктор Гриффин положил падд, что принес собой, на стол рядом с телом. Затем осторожно взялся за верх простыни и приоткрыл тело до талии. Это был человек, мужчина. Чуть старше, чем просто мальчик. МакКой понял, почему это вскрытие так важно.
– Кадет?
Гриффин кивнул со значением.
– Первый курс.
МакКой видел смерть раньше. Когда он был еще подростком, то работал на полставки в доме престарелых. Тогда он еще раздумывал насчет того, стоит ли ему заняться медициной. Леонард хорошо узнал этих людей, подружился со многими и потерял многих из своих друзей. Это была одна из причин почему он выбрал медицину полем своей деятельности.
Сейчас все было по-другому. На столе лежал ребенок, обнаженный, уязвимый. Конечно, МакКой знал, когда соглашался на службу в Звездном флоте, что жизнь его не будет наполнена солнечным светом и леденцами, но тут-то была ШКОЛА. Они должны были готовиться к опасностям, а не подвергаться им.
– Не принимайте близко к сердцу, – предупредил доктор Гриффин.
Эмоции МакКоя часто были написаны на его лице. И в этот раз тоже. Его гнев был очевиден.
– Что случилось?
– Мы здесь для того, чтобы это определить, – сказал доктор Гриффин, готовя тело к сканированию, проверяя нет ли каких-либо посторонних предметов, способных повредить сканер.
– Кадет Джексон пропустил первый урок этим утром. Когда его сосед по комнате вернулся в комнату, он не смог его разбудить. Вызвал медперсонал. Они не смогли реанимировать его. Должно быть, он умер во сне.
– Они не смогли определит причину? – спросил МакКой.
– Стандартный медицинский трикодер не всегда точен, когда речь идет о мертвом теле, – сказал Гриффин. – Вы должны это знать.
Конечно, МакКой знал это, просто шок от вида несчастного ребенка выбил его из колеи.
– Старший офицер медицинской службы приостановил дальнейшие исследования, раз причина смерти не определена, – объяснил доктор Гриффин. – Стандартная процедура в случае смерти любого кадета.
– Смерти любого кадета?
– Это редко бывает, – заверил МакКоя доктор Гриффи. – Но случается. И когда это происходит, мы все относимся к этому серьезно. Ну а теперь, скажите мне, что вы можете обнаружить при первичном осмотре тела?
МакКой взглянул в глаза Гриффина. Его учителя не подводили эмоции по поводу данной ситуации. МакКой попытался скопировать точно такое же выражение лица. Как он поведет себя во время вскрытия, возможно, и не попадет в официальный отчет, но доктор Гриффин запомнит это.
МакКой подошел к контрольной панели исследовательского стола. Несколько мониторов были вмонтированы в стену, к которой была прикреплена биокровать. Он собрался включить устройство.
Доктор Гриффин поднял руку, останавливая его.
– Я предпочитаю визуальное обследование на первом этапе.
– Хорошо, – сказал МакКой. Он и сам предпочитал положиться на собственные навыки диагностики пациентов, прежде чем довериться технологиям. Звездный флот мог иметь самое продвинутое медицинское оборудование во Вселенной, но все это ничто по сравнению со старым добрым здравым смыслом.
– Вперед, – сказал Гриффин. – Удивите меня.
МакКой подошел к телу, осмотрел обнаженный торс.
– Пациент человек, мужчина, середина или конец подросткового возраста.
– Может пропустить вступление, – прервал его Гриффин, – в интересах целесообразности. Администрация ждет наш рапорт.
МакКой продолжил, указывая на наиболее очевидную вещь.
– Синяки вдоль obliquus externus (мышцы живота). Но выглядят поджившими. Возможно, имела место драка, но не недавно.
– Не надо выводов, – предупредил его Гриффин. – Только осмотр.
– Никаких иных изменений цвета кожи или видимых повреждений на торсе.
МакКой собрался поднять руку умершего.
– Не касайтесь тела, пожалуйста. Только визуальный осмотр.
– Сэр?
– Мы должны следовать протоколу, – объяснил Гриффин. Если причина смерти насильственная, я не хочу чтобы администрации трясла нас за нарушение порядка обследования. Я знаю, вы опытный врач, МакКой, но вы также и студент первого курса. Мы должны быть осторожны.
– Понятно, – сказал МакКой. Отвечать так было не особо приятно. Офицеры в Академии иногда обращались к нему как если бы он был не старше мальчишки-офицанта. Это было одним из минусов его новой карьеры, но ведь он сам решил начать все заново.
Имеются некоторые повреждения на запястье, – сказал МакКой. – На вид – несколько недель. Возможно, был перелом, но медицинская помощь не оказывалась.
Гриффин кивнул, подходя к МакКою.
– Хорошее начало, – сказал он. – Ну а теперь мы должны заняться делом. Пожалуйста, включите медицинский сканнер.
МакКой подошел к изголовью и включил прибор.
На экране замелькали огни, подтверждая, что машина готова к работе. По биокровати пошел сканирующий луч, обследующий тело кадета, просвечивающий его рентгеновским излучением, ультразвуковым, проводя химический анализ и другие тесты. Это позволяло докторам избегать настоящего вскрытия тела, не терзая тело несчастного покойника.
Медицинская наука достигла таких высот, что операция могла быть произведена, даже кости сращены без того, чтобы варварским способом резать тело. Только некоторые хирурги все еще предпочитали оперировать своих пациентов. МакКой никогда не понимал почему. Они были похожи на инженеров, разбиравших двигатель, чтобы увидеть как он работает. МакКой же считал, что это было не только не необходимо, а чистой воды варварство.
Диагностический отчет появился на мониторе. Доктор Гриффин был впереди МакКоя и первым увидел отчет машины.
– Не может быть!
Старший офицер начал вводить команды, касаясь экрана.
На какой-то момент МакКой предположил, что он что-то сделал неправильно. Хотя все, что он сделал – это включил машину. Но когда новый отчет появился, то реакция Гриффина была такой же:
– Это невозможно.
Доктор оттеснил МакКоя, положил руки на тело кадета, производя тактильно исследование.
– У него внутри каша, – сообщил Гриффин. – Не думаю, что Звездный флот удовлетворится подобным диагнозом.
МакКой, за все годы своей медицинской практики, ни разу не сталкивался с тем, что он увидел на экране. Ничего подобного. Гриффин был прав. Внутренние органы кадета были смещены, имелись следы ударов, кровотечений, разрывов и опухолей. И это не могло быть результатом одного события. Повреждения наносились в течение нескольких недель. Может быть больше. Определенно с начала семестра, если не раньше.
– Раны наносились поверх других ран, – заметил МакКой. – При этом никакого лечения. Неужели никто ничего не замечал?
Гриффин стукнул кулаком по столу
– Чертов Звездный флот.
МакКой понимал его чувства. Он и сам уже не раз проклинал Звездный флот, с того момента как завербовался. Но было непонятно, почему Гриффин клял начальство именно в этом случае.
– Вы предполагаете, что медики его проигнорировали, не так ли?
– Нельзя проигнорировать то, что тебе не показали, – кратко сказал Гриффин, завершая осмотр тела. – Вы же знаете этих кадетов. Не хотят показаться слабаками. Кто же пойдет к доктору за помощью? Особенно если твоя цель – очередной рекорд.
– Но он не мог вытерпеть такую боль, – сказал МакКрй.
Глаза Гриффина округлились.
– Действительно, не мог.
Он вновь принялся считывать показания сканера, бормоча что-то, что МакКой не мог расслышать. Новый отчет появился на экране.
– Вот и ответ.
МакКой не понял, что прочитал.
– Что это? – спросил он.
– У кадета врожденная нечувствительность к боли, – сказал Гриффин, указывая на нижнюю строчку диагноза.
МакКой порылся в памяти, вспоминая такую болезнь. Ничего похожего он не мог найти.
– Я не знаю о таком, – сказал он.
– Зачем вам знать? – ответил Гриффин. – Это было излечено более столетия назад. Говоря по правде, это вулканцы передали результаты исследований, которые позволили полностью искоренить это заболевание. Да и раньше оно встречалось крайне редко. Сомневаюсь, что один доктор из ста слышал о такой болезни.
То, что заболевание не встречалось на Земле столетиями, по мнению МакКоя, не извиняло его невежество. Он пообещал себе, что позже изучит все, что только можно об этой болезни. Чтобы вновь не попасть впросак.
– Человек, рожденный с таким недугом, страдает от потери чувствительности сенсорного восприятия. Повреждены нервные волокна. Кадет физически не способен был чувствовать боль.
МакКой легко продолжил очевидное:
– Если он получил повреждение на тренировке, он мог не знать о степени тяжести. Мог не знать что ему нужно лечение.
– Он думал, что он непобедим, – сказал Гриффин. – Как и другие кадеты.
– Но как можно такое не определить раньше? – спросил МакКой. – Как это пропустили врачи Звездного флота?
Доктор Гриффин погрузился в тягостное молчание.
Он решал, стоит или нет продолжать это исследование со стоящим рядом студентом. Если выводы бросают тень на Звездный флот, то возможно для него лучше держать их при себе?
Гриффин позволил себе вздох.
– Они пропустили это, так как хотели пропустить. Половина докторов, проводящих физический осмотр, видят только то, что хотят видеть. Нужно набирать рекрутов. Другая половина видит все, что с вами не так. Обратит внимание на крохотный изъян.
МакКой должно быть попал к врачу, представлявшему вторую половину. Его обследование включало массу серьезных инвазивных процедур, которым он раньше и не подвергался. Они добрались даже до медзаписей прадедушки, в поисках генетических заболеваний. Как он слышал от других кадетов, они прошли через нечто похожее. Леонард решил, что офицеры-медики по отношению к студентам-медикам проводили более тщательное обследование. Ленивые доктора возможно достались тем кадетам, кто не мог понять, что кто-то тут халтурит.
МакКой придвинулся ближе к монитору, намереваясь вникнуть во все существенные детали. Маловероятно, что он столкнется с таким заболеванием снова, но он не умрет, если зафиксирует все хорошенько в памяти.
При более тщательном исследовании результатов сканирования он заметил то, на что не обратил внимание раньше.
– Сэр, – сказал МакКой, – я думаю вы должны это видеть.
– Что там?
МакКой не хотел говорит то, о чем думал. Ужасно было озвучить это.
– Возможно, я ошибаюсь, но я мне кажется, что причина его состояние не естественная.
– О чем это вы толкуете?
МакКой коснулся пальцем сканера, увеличивая точку в 10 раз.
– Видите? Это доказательство проведенной микрохирургической операции на нервных волокнах. И это означает, что сделано это умышленно. Несколько месяцев назад, может быть несколько недель.
Лицо Гриффина побледнело. Он выглядел больным. МакКой не мог винить его за такую реакцию. От выводов тошнило.
– Кто-то сделал это с ним. Кто-то оперировал на его нервных волокнах, – повторил МакКой. – Но зачем?
Доктор Гриффин ухватился за кресло, поддерживая себя. Он сделал несколько глубоких вдохов, потом сказал:
– Если он не чувствовал боли, то после повреждения ничем не выделялся из своих сверстников. Никакого риска, что его отправят к врачу.
– То что он не чувствовал боли, не значит что его телу не было больно, – сказал МакКой.
Сделанное открытие заставило доктора Гриффина сползти в кресло, МакКой же принялся мерить комнату шагами, не в состоянии удержать гнев.
– Кто бы не сделал эту операцию – он идиот!
– Да. А еще преступник, – кивнул Гриффин.

@темы: Star Trek, фанфики

---

Город на границе

Ну вот и финальная редакция, все сразу от начала до конца.
Название: Город на границе
Автор: Серебряный Ветер [email protected]
Бета: Египетская Мау
Канон: Star Trek REBOOT
Рейтинг: R
Персонажи: Кирк, Спок, Маккой, Ухура, Эдит Келлер
Жанр: ДЖЕН, приключения, драма
Описание: Город на границе вечности находился в 1930 году, и попал в него МакКой, изменив нечаянно ход истории. Что если в ребутной версии трека эта участь выпадет Джиму Кирку? И что если он окажется не в 1930 году? Какая судьба ждет Эдит Келлер? Встретятся ли они, смогут ли друзья спасти временную линию?

Огромная благодарность Египетской Мау за работу беты. Плюс я еще разик проверила все факты. Действительно, планет в Солнечной системе не девять, а уже восемь... надо же, а нас в школе учили, что девять. Все течет, все меняется. Ну и другие моменты исправила - насчет времени встреч с иным разумом и мировыми войнами. Надеюсь теперь все ОК.
Автор продолжает преданно любить отзывы , это сами понимаете единственная награда за работу по фику, так что если кто что захочет сказать - всегда велкам, что тут что в личку. Ну а сам фик можно скачать тут в одном куске здесь:

www.fanfics.su/convert.php?f=files/Gorod%20na%2...

или здесь:

yadi.sk/i/ziwfxKYVa5csW

На фикбуке он тут:

ficbook.net/readfic/1667413

Плюс к фанфику дописали две маленькие проды - одна в стихах от Рыбы Ерш, другая в прозе от Элике - обе бесконечно трогательны
Приятного чтения

@темы: Star Trek, фанфики

---

Руди Джозеф "На грани". Глава 4. Болевой прием

Кстати вот вспомнилось - народ спорил на халяву ребутного Кирка в Академию взяли или он экстерном экзамены сдавал. Автор книги пишет что на халяву однако... что собственно мне кажется вполне убедительно, учитывая то что там дальше будет, поступить не проблема. Главное - не вылететь.


... Ладони Кирка скользнули по рукам Линн и принялись массировать плечи. Она выглядела очень соблазнительно в белой майке и тренировочных штанах. Приятное изменение одежды по сравнению со стандартной красной формой, в которой он видел ее каждый день всю первую неделю в Академии.
Распахнутая куртка не мешала ему чувствовать себя отданным во власть условностей. Он все еще был одет в стандартный наряд для всех кадетов на кампусе. Даже при том, что обычно он не особо интересовался модными шмотками, все это ему порядком надоело, уже после первой недели.
Но все же было несколько вариантов формы. Женщины носили юбки. Одежда для физических упражнений была менее строгой. Синяя форма для командных занятий. И больше никаких различий. Они все подписались на эту одноцветную тюрьму, но, по крайней мере, одежда была удобной.
Руки Джима пробежались по узкой спинке Линн, обтянутой майкой.
Он пришел в ее комнату прямиком со своего последнего занятия на этой неделе. Забежал по дороге к себе, на секундочку, чтобы уточнить планы на их свидание сегодня вечером.
Однако каким-то образом остался.
Линн встретила его у двери, и было видно, что они одинаково устали. Джим хотел провести время с девушкой подальше от кампуса, но не чувствовал в себе сил наводить на себя лоск и тащиться куда-то в город. Первое свидание не должно восприниматься как рутина, но мысль о том, чтобы заняться чем-то, что не включает в себя сон, представлялась чем-то чудовищно тяжелым, как минимум – работой.
Линн чувствовала тоже самое. К счастью она его понимала. Массаж был способом Кирка заменить это свидание.
Но и массаж, что он делал, был работой, кроме того, Кирк не был полностью уверен, что это ее устроит, хотя именно она предложила отложить свидание. И это после того, что сама же была инициатором. Ну, он конечно не возражал.
Джиму нравилось ощущать ее кожу, тепло тела, сквозь тонкую ткань одежды.
Пальцы вновь пробежали по спине, нежно пощекотали, затем он положил руку ей на шею и притянул к себе.
Линн выскользнула из его объятий и улеглась на кровать, свернувшись калачиком.
– Извини, – сказала она. – Не сегодня, милый. У меня все тело болит.
– Кто бы говорил, – пробормотал Кирк, вставая с кровати, чуть припадая на правую ногу. Его лодыжка беспокоила его уже неделю, с того самого курса на выживание.
Линн смотрела, как он перемещается по комнате.
– Ты снова хромаешь, – сказала она.
– Очень наблюдательно, – ответил Кирк дрогнувшим голосом.
Время от времени, особенно при неверном движении, боль пронзала ногу.
– Думаю, я сделал ей хуже вчера, во время занятий по основному боевому курсу.
– Надо показать врачу, – заметила Линн.
– Да просто немного болит, – ответил Кирк. – Ничего особенного.
У него раньше были травмы и посерьезней.
Обычно причиненные другими людьми.
Джим не собирался зависнуть в лазарете из-за какой-то там боли. И тем более не хотел выслушивать насмешки от парней, которые напали на него в Айове. Хотя Кирк не видел их в гонке, должно быть они свалили отсюда. Не удивительно. И они, надо думать, были бы первыми, кто порадовался, что и сын Джорджа Кирка тоже окажется слабаком. Это не должно случиться.
– Ты же понимаешь, что они делают, верно? – сказал Кирк. – Пытаются заставить нас забрать свои манатки в первую же неделю. Смотрят, кто отвалит. Потом будет легче.
– Сомневаюсь, – сказала Линн, садясь. – Вряд ли полегчает. Но ты прав, что они вынуждают уйти тех, кто не готов к подобным нагрузкам. Я не сдамся! Они могут делать что угодно, хоть к клингонам меня засунуть – я их всех порву!
Кирку нравилась ее уверенность. Ему вообще многое в ней нравилось.
– Почему ты на меня так смотришь? – спросила она.
– Догадайся.
Линн откинулась на кровать. В этом движении не было ничего соблазнительного, только усталость.
– Не знаю, могу ли я вообще думать. У меня вместо мозгов – каша.
– Понятно, – кивнул Кирк.
Раньше ему не раз говорили, что его глаза были особенно хороши. И он взглянул на нее пристально, используя все свои навыки обольщения. Он не ждал, конечно, что она тут же прыгнет к нему в объятья, но когда одарил своим «фирменным взглядом Кирка», все же надеялся на более приветливую реакцию.
Неужели Академия убила всю его крутизну?
И как он собирается здесь протянуть три года?
Он взял безделушку, снежный шарик, со стола Линн. Похоже, это была маленькая модель Академии Звездного флота, заключенная в стекло и заполненная жидкостью. Когда он потряс ее, вихрь конфетти закружился вокруг кампуса.
– Ты взяла это в книжном магазине? – спросил он.
Не получив ответа, он обернулся и увидел, что глаза Линн закрыты, а дыхание редкое. Она заснула, когда он был здесь!
Свидание становилось все хуже и хуже, хотя это как бы и не было свиданием. Кирк попытался не принимать это на личный счет. Ее отчетливое посапывание было результатом недели, что они пережили, а не отражением его компании. Кирк прикинул – не пристроится ли рядом? Она выглядела такой умиротворенной во сне. Нежная сторона сурового кадета, что он знал. Словно твердый кулак, покрытый лайковой перчаткой.
Он все же остался на ногах, не желая ускорять события. Они знали друг друга лишь неделю. И ей могло не понравится то, что он ляжет спать рядом с ней на кровать, даже если все что он хочет – это отдохнуть. Он также не хотел рисковать тем, что его обнаружит здесь ее соседка по комнате, когда вернется. В Академии имелись твердые правила насчет совместного проживания. Кирк не очень-то беспокоился насчет этих правил, но все же не хотел заиметь проблемы уже в первом семестре.
Кирк подошел к окну, все еще размышляя: остаться или уйти. Может быть, она задремала на пару минут? Да она и не звала его на ночь. Пока еще нет.
Внизу во дворе, кадеты, одетые в свою повседневную форму, перемещались по кампусу в свете заходящего дня. Некоторые из них намеревались провести ночь в городе. В основном старшекурсники, заметил Кирк. Они привыкли уже к интенсивным нагрузкам. Плюс никто из них не хромал.
Миллионы людей во Вселенной убили бы за возможность быть здесь, в Академии. Для большинства было бы недостаточно просто прийти к шаттлу и сказать: «запишите меня». Кирк получил такую возможность, потому что Кристофер Пайк, завербовавший его, поручился за него. Фамилия «Кирк» сделала остальное.
Если бы была возможность поразмышлять о том, на что он подписался, не исключено, что он мог передумать. Первые несколько месяцев в Академии превзошли все его ожидания. Курс на выживание в пустыни был только началом.
Их поднимали в 5.30 каждое утро. Это было старой земной традицией. Кирк никогда так рано не поднимался дома, но он сумел вытащить себя из кровати утром в понедельник, и тут же обнаружил, что поврежденная лодыжка не даст ему расслабится. Быстрый звуковой душ немного отогнал боль, не далеко не достаточно, чтобы двигаться как обычно.
Кирк был не единственным первокурсником в то утро, кто еле шевелился. Он слышал тихий стон Линн, когда проходил мимо нее на Экзохимию, хотя она и сумела улыбнуться ему, и это грело всю дорогу до класса.
Другие студенты первокурсники на семинаре были словно пьяные. Кирк заметил не одну пару студентов, дремавших на ходу или клевавших носом на стульях.
Утренняя побудка не стала легче и в следующие дни. Боль в ноге в основном прошла, до того, как чертов андорианец снова вывернул ее на боевых тренировках ближе к концу недели. Синий жлоб показушничал, желая привлечь внимание одной девчонки.
Кирк не мог винить парня. Он сам делал тоже самое.
Линн пробормотала что-то во сне. Кирк не понял что, но это вернуло его мысли в настоящее. Он и впрямь не хотел провести свою первую свободную пятничную ночь в Сан-Франциско или лечить больную ногу в своей комнате.
– Линн, – позвал он тихо. – Моника?
В ответ только неразборчивое бормотание.
Он подождал еще несколько минут. Если она проснется, они могли бы посмотреть какое-нибудь старое кино и видере или еще что-нибудь сделать. Тогда это стало бы приличным свиданием.
На улице вспыхнули огни, покрывая все белым светом. Из окна Линн была видна часть моста «Золотые ворота». Все что он мог видеть из окна своей комнаты – стену административного здания.
Его мысли вновь вернулись к первой неделе в Академии. Учеба была намного труднее, чем он даже мог себе вообразить. Практически на пределе его сил.
Кирк никогда не признался бы в этом никому. По правде говоря, в Академии и не было никого, кому он мог бы признаться в этом. У Кирка и дома то никогда не было много друзей. Большинство парней рассматривало его как соперника. Почему именно так - Кирк не знал. Он занимался своими делами и развлекался с девочками в школе, и никогда не заботился особо ни о чем, пока не возникали реальные проблемы. Большинство из них заканчивалось его победами.
Может быть, поэтому у него и были мало друзей.
Разговоры об Академии с Линн тоже тревожили его. Он не готов был разделить с ней свой тайный страх, что он не справиться. О даже представить себе не мог, что он мог бы рассказать об этому кому-то.
Да, был еще Леонард МакКой или Боунз, как он предпочитал называть своего друга. Боунз был настроен также скептически, как и Кирк насчет правил Академии, но Джим знал, что Боунзу нравится здесь.
Кирк не всегда чувствовал тоже самое. Но куда бы он мог пойти, если бы оставил Академию Звездного флота? Домой в Айову? Его отчим приложил много усилий, чтобы лишить Джима возможности вернуться домой. На планете было много мест, где он мог бы жить, да и во Вселенной много таких мест, он и так слишком долго был привязан к своей ферме. Сейчас он был свободен, он мог идти куда хочет.
Он все еще не мог поверить, что отдал свой мотоцикл первому попавшемуся парню, перед тем, как подняться на борт шаттла Академии. Иногда вот такие его спонтанные действия заканчивались сожалениями. Иногда сожаления приходили сразу, иногда позже. Но они приходили всегда.
Он коснулся губами лба Линн и вышел из комнаты. Однако свидания сегодня вечером не получилось. Как только он вышел в коридор, боль в лодыжке вернулась снова. Надо наверное приложить лед, когда он вернется в свою комнату. А может лучше погреть? Он не знал.
«Еще две недели» – подумал Кирк. Он даст Академии еще пару недель. Может быть месяц, самое больше. Тогда он сможет решить его ли это место, и нравится ли ему тут.
Если до этого Академия его не прикончит.

@темы: Star Trek

---

Руди Джозеф "На грани". Глава 3. Ритуалы встречи

Мдя, перевод все же качественно другой вид творчество чем собственноручное написание фиков. Приходится напоминать себе, что перевожу в учебных целях, так что - что есть то есть. Лично мне тут Ухура не кажется похожей на себя, такое ощущение что автор ее перепутал малость с Гермионой из соседнего фендома. Но дальше сюжет завертится реально интересно... Терпение.


– В другой раз, Танас. Я должна перевести все эти приветствия, – сказала Ухура.
Ее пальцы танцевали по экрану ручного падда (личному устройству связи), пока она вводила ответы. Различные приветствия инопланетных рас, от приятных, даже романтичных бетазойский, до жестких денобуласких, заполнили экран.


Танас выхватил падд из ее рук и принялся тыкать в сенсорный экран.
–Дай-ка я помогу. Я знаю очень полезные фразы на андорианском.
– Тебе, что, двенадцать? Отдай обратно!
Самодовольная ухмылка на его лице раздражала Ухуру все больше.
– Одну секунду!
Улыбочка стала еще шире, когда он закончил печатать и сунул устройство ей в руки.
Она не хотела это читать, но невозможно было удалить писанину, не взглянув на экран. Написанное было не настолько отвратным, как Ухура ожидала, но точно было не тем, на что она могла бы согласиться.
С силой ткнув пальцем, она стерла предложение Танаса. Не хватало еще, чтобы преподаватель заметил это.
– Ну, просто супер, Танас.
Бесило также и то, что в процессе своего флирта, он стер ее последний ответ, пока корябал буквы. Она вновь напечатала приветствие на денобуланском, не уверенная в верности орфографии. Придется вернуться к нему позже.
– Давай же, – настаивал Танас. – Приглашаю на ланч. Почему все, что тебя волнует – это учеба?
Ухура посмотрела на других студентов в комнате. Свободных мест поблизости не наблюдалось.
Все были заняты своими паддами, компьютерными терминалами, или, в редких случаях, книгами. И только за ее столом велся разговор. К сожалению.
– Это библиотека!
– Ты знаешь, что на Райзе слово «библиотека» означает «верх удовольствия»?
– И ты, конечно, его достигал.
– Полетели на Райзу со мной, и ты тоже испытаешь его.
Девушка готова была дать ему кредит за настырность.
–Только если мне понадобиться узнать, как сказать «привет» там.
– О, это проблема! Они не говорят это словами!
Она еле удержала улыбку. Андорианские попытки привлечь внимание были раздражающими, но время от времени они были не плохи. При других обстоятельствах, девушка дала бы ему шанс. Но первая неделя в Академии Звездного флота была неподходящим временем для начала отношений.
И он не искал особых связей, как ей казалось, поскольку и другим девушкам перепало внимание.
Ухура вернулась к заданию. Это была основа основ – перевести типичные приветствия членов Объединенной Федерации планет на соответствующие приветствия на английский. Ухура выучила это еще в начальной школе с помощью универсального переводчика. Трудность заключалась в том, что все нужно было сделать по памяти, без использования технологий.
Однако для Ухуры это была не очень трудная задача.
Она даже намеревалась получить дополнительный бал за приветствия рас, не входящих в Федерацию, например за клингонское приветствие, добавив его в ответ.
А если бы захотела совсем выпендриться, то включила бы немного и ромуланских, но лучше оставить что-то про запас.
Она предполагала, что задание было проверкой честности, а не памяти.
Ведь все эти приветствия можно было легко добыть из разных источников. А инструктор особо предупредил их, что задание нужно выполнить именно что по памяти, не пользуясь информацией из других источников.
Бледно-голубая рука Танаса легла на ее ладонь. И ему было неудобно держать так руку, и ей это мешало печатать.
– Ты слышала старое земное выражение «от работы кони дохнут?»
Всегда было забавно слышать, как некоторые инопланетяне, недавно прибывшие на Землю, подхватывают разговорные словечки и используют их так, словно они не были старыми, как мир, клише.
– Ну, мы просто быстренько пообедаем…
Ухура уже знала, что «быстрый обедик» состоит из инопланетных сыров или яблока, что можно съесть по дороге между библиотекой и общей столовой. Она предполагала, что будет много подобных ленчей на лету в будущем. Всего несколько дней и она уже завалена заданиями по горло.
Ухура вытянула свою руку из-под лапы Танаса.
«Серьезно, почему некоторые парни не принимают «нет» как ответ?»
– Танас, я должна закончить это, а потом я приступлю к изучению карт звездного неба по астрономии, – сказала она твердо. – Увидимся на межрасовой этике!
Это наконец-то достигло цели. Без единого слова Танас покинул ее стол. На самом деле он отвалил с некоторой долей раздражения. Возможно, что раньше его так не отшивали. Он получил изрядное количество внимания после того как выиграл курс на выживание в начале недели. Неужели ему не хватило всех остальных девушек? Почему он прицепился именно к ней?
Ухура с запозданием вспомнила, что они не были вместе на межрасовой этике. Они были на межрасовом взаимодействии. Или возможно на военных тренировках. У нее не было времени, чтобы тратить его впустую на запоминание списка учеников на курсах или кто там сидел вокруг нее. Когда она была на уроке – все внимание отдавалось преподователю, с момента, когда она садилась, до момента, когда она покидала комнату.
Ну, может быть Танас посчитает, что она его изощренно оскорбила и оставит, наконец-то, ее в покое?
«Сомнительно».
Чувство вины улетучилось, когда Ухура увидела, что он покидает библиотеку с двумя девушками-кадетами. Если он может так легко привлекать к себе девчонок, то почему он так пристает к ней? Из спортивного интереса? И если она согласиться на свидание… ОДНО свидание, то возможно он отвалит?
Скорее всего, что нет. Сомнительно, что Танас удовлетворится одним свиданием. Вероятно, его интерес заключался в большем. А это большее называлось «отношения».
Неплохо иметь с кем-то эти «отношения». Не будет так одиноко. Конечно, она уже завела друзей в Академии, но они все заняты учебой, и у них нет времени узнать друг друга получше. Это был только первый семестр, а Ухура уже задавалась вопросом, уйдет ли от нее ощущение одиночества.
– Думал, что он никогда не свалит, – сказал парень, сидящий напротив Ухуры. Это был один из самых молодых кадетов, что она видела в Академии, не считая четырнадцатилетнего вундеркинда, которого она встретила на распределении. Этот возможно был только что из средней школы.
Ухура смутилась. Ее нежелательный поклонник похоже мешал остальным.
– Извини, – сказала она.
– О, ничего, – быстро ответил он. – Это не твоя вина. Ты сделала все, чтобы избавиться от него, за исключением оглушающего выстрела из фазера. Да я и привык. Извиняюсь, но этот кадет – мой сосед по комнате.
– Правда?
Танас ни слова не сказал этому молоденькому кадету, хотя они сидели за одним столом. Похоже, он его полностью игнорировал.
– Я не уверен, что он меня заметил, – ответил парнишка. – После победы в этой глупой гонке Танас так занят. Каждый в Академии рад ему. А со мной он разговаривает только когда вышвыривает из комнаты, чтобы уединится там со своей очередной подружкой.
Парень подтвердил подозрения Ухуры. Что ж, если у Танаса и раньше не было никаких шансов, то сейчас он тем более ничего от нее не добьется.
– Между прочим, если вы хотите получить дополнительный балл на этом языковом упражнении – добавьте слово «луналай».
– Луналай?
– Так приветствуют друг друга жители Луны, – ответил парень. – Технически это, конечно, не другой язык, но, может быть, инструктор оценит шутку.
Он указал на падд, где ее задание было отлично видно на дисплее. – Но я не уверен, что вулканец поймет юмор.
Ухура поняла почему ее сосед по парте выглядит знакомо.
Он был в ее классе на истории Федерации. Обычно он сидел сзади, поэтому не удивительно, что она не узнала его сразу. Она протянула ему руку
– Я – Ухура.
– Джексон, – ответил он, перегибаясь через стол.
Когда они пожали друг другу руки, Ухура заметила неприятный ушиб на его запястье, выглянувший из под рукава формы.
Она немедленно отпустила его руку, испугавшись, что сделала ему больно.
– О, извини. Что случилось?
Вначале он смутился, но понял, что она видела его запястье.
– Это? Ничего. Упал. Все еще привыкаю к силе тяжести на Земле.
– О, так ты с Луны?
– Вырос в лунной колонии. Искусственная сила тяжести не похожа на настоящую.
Она не могла отвести взгляд от ушиба. Он был темно фиолетовый, почти черный.
– Надо сказать…
– Ничего страшного, – ответил он. – Честно.
– … что это выглядит, как перелом. Разве не надо это зафиксировать?
– Да все нормально, – настаивал парень. – Ничего страшного.
Ему было все более и более неловко от внимания Ухуры. Она его понимала. Девушка тоже не любила, когда другие люди замечают что-то из ее слабостей. Ухура хотела сменить тему, но не могла отвести глаз от синяка.
– Знаешь, я лучше пойду, – сказал Джексон. Он взял падд травмированной рукой, показывая, что с ней все в порядке. – Я еще ничего не ел сегодня. Здесь столько дел, что забываешь обо всем.
– Мой желудок напомнил бы мне об этом, – ответила Ухура.
Он улыбнулся и направился к выходу. Ухура молча выругала себя за любопытство, которое заставило его уйти. Ну вот, она отпугивает возможных друзей.
Она могла бы просто поговорить с ним, не приставая насчет синяка, не показывая, что ей это интересно.
«Но он действительно должен показать кому-нибудь свой ушиб!»
Она вернулась к своему заданию, заканчивая список инопланетных приветствий. И тут почувствовала новое присутствие людей вокруг себя. Многократное присутствие. Когда она подняла голову от падда, то увидела, что рядом стоят четыре кадета-старшекурсника. Они вели себя так, словно все происходит случайно, но явно было видно, что на самом деле они хотят выжить ее с места.
Что к чему понять было не трудно. Четыре кадета, три пустых стула за ее столом.
Обычно она не сдавалась так быстро, но она закончила задание, да и библиотека в качестве места для учебы ей не понравилась.
Она принялась собирать свои вещи, делая это медленнее, чем обычно, заставляя их ждать, пока она не освободит стол.
«Поделом вам, грубияны!»
Как только последняя вещица перекочевала в ее сумку, она встала и ушла.
Захватчики уселись на стулья еще до того, как она покинула зал. Она забыла о них, как только вышла из библиотеки на полуденное сверкающее солнце Сан-Франциско.
Отстойным бы было провести такой прекрасный обеденный час за учебой, но у нее была домашняя работа, которую надо сделать и только полчаса свободного времени до следующего занятия.
Она могла бы пойти назад в свою комнату, но проводить время с Гейлой, ее соседкой по комнате – это беда для ее занятий. Довольно симпатичная девушка, но ее приоритеты были иными. Посещение вечеринок для Гейлы было не менее важным, чем учеба, и Ухура считала, что была всего пятидесятипроцентная вероятность того, что Гейла дойдет до конца обучения.
Так что ее комната отпадала, а без нее было мало вариантов. Она могла бы попытаться занять какою-нибудь учебную комнату, но, скорее всего, потратила бы весь обеденный час, пытаясь найти пустую. Ей нужно было место, где ее никто не потревожит.
Обзорная площадка!
Ответ был таким простым, и она не поняла, почему не подумала об этом раньше. Она видела эту обзорную площадку, когда была на экскурсии в Академии. Гид рассказывал их группе, что оттуда самый захватывающий вид на Саусолито через залив.
Она также сказала, что туда приходят только школьные экскурсии по весне, а в остальное время года все так заняты учебой, что не имеют времени постоять там и полюбоваться видом.
Это мало походило на правду, но Ухура решила рискнуть и проверить это. Худшее, что могло случиться так это то, что она зря потратит время, но она и так уже его много потеряла.
Ухура вернулась назад в главное здание, вызвала лифт и нажала на кнопку верхнего этажа. Она помнила дорогу, хотя не была здесь ни разу, с того самого школьного тура, что был 8 месяцев назад.
Там все было так, как она помнила, и в точности, как ей говорили – абсолютная пустота.
Она не могла поверить своей удаче. Это было самое тихое местечко, что ей попалось с того момента, как она оказалась в Академии.
Совершенно пусто и никого нет. И неважно, что стульев тоже нет – она опустилась прямо на пол, уселась в углу, намереваясь хорошенько поработать над оставшимися заданиями.
И даже ни разу не взглянула на чудесный вид из окна.

@темы: Star Trek

---

Обновление в Фикотеке Star Treka

Решила тут тоже давать сообщение об обновлении сайта "Фикотека Star Treka"
www.fanfics.su

Это большой архив отобранных и проверенных фанфиков. Все закончены, жанр джен и гет. На сегодня там 512 работ, написанных (переведенных), начиная с 2000 года русскими треккерами...

По ТОСу там очень много фанфиков, а сейчас вот собираю Ребутную коллекцию.
Там уже есть замечательная трилогия Эльги (silverwind3000.livejournal.com/243723.html), фанфики Рыбы ерш (silverwind3000.livejournal.com/245573.html).
А сегодня - у нас новый автор – Кристиания!
Ее перу принадлежат романтичные истории о взаимоотношениях Спока и Ухуры из вселенной Ребута. Есть и драматичные вещи - не пропустите фанфик «Сквозь прутья», серьезная, психологически достоверная работа. Миррор Вселенная. Еще мне особо понравилась история, рассказанная в фанфике «Рациональный выбор».
Однако, предоставляю слово автору, она сама расскажет о своих работах!
«Наверное, мало в какую пару из мирового кинематографа я могла бы так отчаянно влюбиться, как в Спока и Ухуру. Его спокойствие и рассудительность – и её эмоциональность, уверенность в себе, его чувство долго и её преданность. Их красота.
Но того, что показано на экране, всегда мало – и хочется придумывать что-то ещё, создавать собственную реальность, сплетая её с канонной. Так появились истории «Время Правды» и «Падчерицы Платона», в которых мне хотелось соединить события ребута с тем, что происходило в TOS.
Чем дальше, тем больше: мне было интересно ставить героев в самые разнообразные ситуации, как близкие канону, так и находящиеся от него в миллионе световых лет, и смотреть, как эти обстоятельства герои будут преодолевать.
Наверное, в этом плане показателен фанфик «Пока не меркнет свет», начинавшийся как моя фантазия о встрече Спока и Ухуры в миррор-Вселенной, в которой вместо Федерации царит тоталитарная Империя, и нравы, обычаи намного более жестокие. В сюжет вплетались всё новые и новые линии, и каждый каноничный персонаж привнёс что-то своё, далеко не всегда подчиняясь моим планам на него.
Многие сюжеты затрагивают тему пон-фарра, пока ещё не показанного в ребуте – тем любопытнее было представить, как Спок и его избранница справятся с этой вулканской проблемой.
В каждой истории внешние обстоятельства влияют на характеры героев по-своему, но мне хочется верить, что то самое, что делает их такими особенными в каноне, мне удалось передать и как-то по-новому развить.
Приятного чтения!
Ваша Кристиания».
Фики качают тут:
www.fanfics.su
Заходим в раздел «ВСЕ ФИКИ» - там выбираем Фендом или Автора. Также доступна кнопка - «последние добавленные произведения».

@темы: Star Trek, фанфики

---

Руди Джозеф "На грани". Глава 2. Товарищи по команде

Кирк отпихнул кадетов, кто замешкался на старте и рванул со всей силы вперед. Он уже определил главного соперника – здорового синего андорианца, который сразу выдвинулся вперед.
Краем глаза он заметил, что обогнал кадета Ухуру. Ту самую, которая не сказала ему свое имя.
Однако он не остановился, чтобы пошутить с ней еще. Он побежал дальше и был вполне уверен, что услышал, как она сказала «идиот», когда он пронесся мимо нее и андорианца.
Чья-то рука схватила его за ворот униформы и потащила назад.
Он принялся вырываться из захвата, не в силах поверить, что кто-то из кадетов прибег к такому бессовестному приему, хотя бы им и сказали что это соревнование без правил.
Он предположил, что это был андорианец и размахнулся для удара, чтобы вырваться на свободу.
Линн блокировала его кулак, до того как он ее коснулся. Она была невероятно сильна.
– Что за…?
– Славный способ сказать спасибо, – сказала она, в то время как другие участники летели мимо них.
– Спасибо? За то, что задержала меня? Отпусти!
Она разжала свою железную хватку.
– Хочешь проиграть? Это марафон, а не спринт.
Кирк собрался спросить, что она имеет в виду, когда увидел, что андорианец упал на спину, а кадеты, что бежали рядом с ним исчезли в грязном облаке. Те, кто были рядом с Кирком и Линн побежали медленнее, а то и вовсе встали, ожидая, пока пыль не осядет.
– Это ловушка для болванов, – сказала Линн. – Пусть другие вслепую бегают и найдут все капканы для нас.
Кирк неохотно пробормотал: «Спасибо». На самом деле он не собирался стоять тут и выжидать, напротив он хотел показать всем другим кадетам на что способен, отдав соревнованию все свои силы. Но Линн спасла его от этих опрометчивых действий. Полдюжины других участников вытаскивали себя из западни, совершив ту самую ошибку, которую он сам собирался сделать.

Линн преодолела препятствие в виде канавы, перепрыгнув через него. Большинство участников соревнований предпочли обежать ловушку по кругу. Длина этой траншеи была больше чем две дюжины метров. Бег вокруг требовал дополнительного времени. Секунд, которые могли все изменить в самом конце.
Кирк прыгнул за ней, ему захотелось сказать ей что-нибудь веселенькое, но она побежала дальше, как только коснулась земли и уже пробивалась к первой линии участников гонки. Будет неплохо поступить также. Девушка показала себя как ценный товарищ по команде.
Хотя это имело очень маленькое отношение к причинам, по которым ему хотелось быть рядом.
И он немедленно был вознагражден за такое решение, когда она вытянула руку и не дала ему наступить на шок-мину, похороненную в грязи.
Он увидел, что другой участник упал на землю без сознания.
– Спасибо.
– Не за что, – сказала Линн с улыбкой. – Однако необходимость спасать твою задницу мешает мне.
Кирк толкнул Линн на землю, упав на нее, и залп фазерного огня накрыл место, где она только что стояла.
Он выплюнул грязь, попавшую в рот.
– Что ты сказала?
– По моим подсчетам, ты еще должен мне один раз.
Линн вытерла грязь с лица, сплевывая не меньшее ее количество.
–Ты уже можешь слезть с меня, – сказала она.
– Просто хочу убедиться, что другой фазерный залп не придется куда-нибудь рядом.
Тело Линн затряслось под ним от смеха. Ему захотелось перевернуть ее и немедленно поцеловать. Это желание было внезапным, нежданным и возможно несколько несвоевременным. Но этой странной девушке понравилась его порывистость, так как именно это он и сделал.
Миг спустя Кирк вскочил на ноги и протянул руку Линн, чтобы помочь подняться и ей. Она шлепнула его по руке и легко вскочила на ноги сама, не говоря ни слова. Он не возражал. Определенно знакомство с этой девчонкой делало гонку более приятной.
Земля пустыни с каждым шагом становилась все суровее. Вокруг были только скалы и кусты и ни одной тропинки.
Все что Кирк мог делать – следовать по шагам кадетов, что были впереди него, внимательно выискивая ловушки или природные препятствия.
Один кадет тяжело упал в нескольких метрах от Кирка. Другой остановился помочь ему, но сам отпрыгнул назад. До Кирка долетело слово «змея», когда он приблизился, и он изменил свой маршрут из предосторожности.
В небо взлетел сигнал о помощи. Это была единственная вещь, которую кадетам вручили, когда они покидали шаттлы. Упавшего кадета забрал транспортный луч, он исчез в крутящихся туманных огнях.
Раненым занялся студент-медик. Если это был укус ядовитой змеи, то в шаттле конечно имелось противоядие.
Кирка подумал о своем единственном настоящем друге, Леонарде МакКое, прозванным им в штуку «Боунзом» еще при первой встрече.
Он не видел Боунза нигде на стартовой линии. Почему он не участвует в гонке?
Бесцельный вопрос на настоящий момент. Он сосредоточил внимание на местности впереди. Кирк не собирался позволить какой-то там мелкой змеюке выбить его с трассы.

Позади было уже три мили гонки и опасными становились не ловушки, а подступающая усталость.
Кадеты, кто не подрасчитал длину трассы, бежали медленнее, как и предсказывала Линн. Кирк бы отстал, как и они, если бы не послушался ее.
Они вместе держали ровный темп - не слишком быстро и не слишком медленно.
Совсем молодой парнишка, почти ребенок, которого Кирк встретил в шаттле, бежал рядом с ними. Они кивнули ему приветливо. Кирк не помнил его имени, но помнил, что парень был родом из лунной колонии. Это могло объяснить глубокое, тяжелое дыхание паренька, который из всех сил старался остаться на ногах. Кирк слышал, что тем, кто вырос в одной из колоний на Луне, было трудно приспособиться к земной гравитации.
Андорианец, что вырвался вперед в самом начале, теперь тоже снизил темп. Было ли это частью его стратегии гонки или он сделал это для того, чтобы держаться рядом с Ухурой – Кирку было непонятно. Возможно и то и то. Он видел, как андорианец флиртует с девушкой все время. Вот это было понятно. Но сомнительно, что тот в этом деле применил другую тактику. Судя по его раздраженному лицу, Кирк предположил, что андорианец испробовал все тоже самое, что и он. С тем же результатом.
Ухура обогнула некое устройство, которое отправило заряд грязи в лицо андорианцу. Это не заставило его сбавить скорость, но заставило быть более внимательным.
– Твой друг? – Линн спросила с легкой усмешкой, когда заметила, что Кирк смотрит на андорианца.
– Более или менее.
– Не похоже на твой тип, – сказала она.
– Вполне. Но как ты узнала? – спросил Кирк
– Я имела ввиду синего парня, ответила Линн, наращивая темп, и обгоняя Кирка.
Кирк улыбнулся и пожал плечами, потом взглянул на парнишку из лунной колонии, а затем поднажал, догоняя Линн. Несколько усилий и он оказался рядом с ней. Еще пара шагов и он, наконец, обогнал ее. А секунду спустя она опять схватила его за воротник. На этот раз он сразу понял, что это предупреждение. Впереди несколько кадетов остановились. Много времени не потребовалось, чтобы понять, в чем дело.
Трасса закончилась скалистым обрывом. Пустыня была и дальше, но ниже уровнем.
Кирк и Линн замедлили бег, до того как добрались до края.
Скала растянулись на полмили что с одной стороны, что с другой. С левой стороны скала переходила в мелкие холмы, и можно было безопасно достичь дна. Некоторые кадеты уже побежали в этом направлении, хотя это требовало лишних минут.
Линн не колеблясь присоединилась к кадетам, принявшимся спускаться по скале прямо вниз. Кирк был справа от нее. Он опустился на землю, находя точки опоры для рук и ног, следуя за теми, кто шел впереди.
Последний раз Кирк висел вот так на скалах в тот день, когда он отправил древний шевроле Sting Ray на дно пропасти, взяв его прокатиться. Тогда он был мальчишкой. Сейчас он был старше, но не факт, что сильно поумнел. Он двигался с примерно одинаковой скоростью, спускаясь с утеса, медленно, во избежание падения, но и в то же время достаточно шустро, чтобы сохранить свое положение в лидирующей группе.
Мальчик из лунной колонии был не так терпелив.
Он понесся за ними вниз, но по опасному курсу. У паренька были впечатляющие навыки карабканья по скалам, которые, как Кирк подозревал, проистекали из-за привычки к пониженной гравитации на Луне. Но падение с такой же высоты, здесь на Земле, могло привести к намного более тяжелым последствиям.
На них дождем обрушились камни и обломки породы, зато парень почти догнал их.
– Осторожней! – крикнул Кирк. Он и Линн добрались до половины пути и не хотели, чтобы какой-нибудь случайный камень снял их с соревнования.
– Извините, – сказал мальчик и быстро отполз от них.
Кирк затряс головой, стряхивая грязь, что приземлилась на него.
Он снова собирался закричать, когда пацан таки заскользил по скале, потеряв опору. Кирк ухватил Линн поперек спины, прижимая ее к скале и надеясь, что мальчишка не снесет и их, вместе с собой.
Они почувствовали волну воздуха, когда мальчик пронесся мимо них вниз. Ботинок парнишки проехался у Кирка по спине. Донесся мягкий звук удара. Мальчик лежал на спине. Глаза открыты. Он упал с высоты двенадцати метров на землю.
Кирк принялся спускаться вниз дальше. На последних двух метрах он сорвался и угодил ногой в небольшое углубление, подвернув лодыжку. Ему удалось остаться на ногах, но боль пронзила ногу. Но это могло бы подождать, пока он не проверит состояние ребенка.
– Ты как? – Кирк взял в руки сигнал для спасателей.
– Нормально, – ответил мальчик быстро и замахал руками Кирку. – Все хорошо! Не зови на помощь! Это просто ветер сбил меня со скалы.
–Это было долгое падение, – сказала Линн, когда добралась до них.
– Я в порядке! – настаивал мальчик, бесстрашно. – Это ничего, и мы теряем время!
Он вскочил на ноги.
Кирк пожал плечами, и Линн последовала за ним, оставляя мальчика. Паренек двигался медленно, но не похоже, что ему было больно. Кирк же, повредил лодыжку так, что теперь хромал, но не собирался позволить этому остановить его.
Сейчас, когда они достигли дна ущелья, можно было видеть финиш. Толпа старшекурсников собралась там, ожидая того, кого можно будет поздравить с победой. Кирк хотел быть тем, кто примет эти льстивые поздравления.
У него еще остался запас сил, и он увеличил скорость, не обращая внимания на боль.
На трассе осталось намного меньше участников, чем было вначале, может быть, человек 12 могли претендовать на победу. Кирк догнал Ухуру, и послал ей обаятельную улыбку. Она закатила глаза и увеличила скорость, игнорируя его. Кирк был уверен, что услышал, как захихикала Линн.
Андорианец все еще возглавлял гонку. Он почти все время соревнования был впереди, и не выглядел особо уставшим. Только потел. Кирк предположил, что дело в его инопланетной физиологии. Андорианцы были известны своими способностями переносить экстремальные условия, подобно этой жаркой пустыне.
Бросив на Линн взгляд, Кирк сделал последний рывок изо всех остающихся у него сил. Сильные ноги сократили расстояние между ним и андорианцем. Кирк знал, что он должен более внимательно смотреть за возможными препятствиями, но финишная линия впереди забирала все внимание. Это были десять долгих болезненных шагов за андорианцем.
Теперь не имел значения, то, попал ли кто ногой в дыру или споткнулся, это была гонка на предельной скорости.
Андорианец явно почувствовал присутствие Кирка за своей спиной. Его мускулистые ноги заработали с усилием, вынося его еще немного вперед.
Кирк удвоил усилия, его собственные ноги выдали все что могли, лодыжка разрывалась, дыхание спирало. Все, что он когда либо знал о беге, было забыто. Это был предел всему. И финишная линия так близко!
Кирк заставил себя бежать еще быстрее.
Не достаточно быстро.
Андорианец пересек линию финиша на три шага впереди Кирка.
Старшеклассники радостно загалдели, окружив победителя, поздравляя его.
Секунду спустя Линн и Кирк достигли финишной линии.
–Черт! – она закричала, пнув камень. – Мы были так близко!
«Один метр или около того», – прикинул Кирк.
– Хей, мне тоже не нравиться проигрывать, но вторым и третьим…
– Нет здесь никаких вторых и третьих! – она указала на андорианца в окружении старшекурсников. – Только первый. Все остальные отдыхают. Нас для них нет! О, конечно, если бы мы были также сильны, как андорианцы, может быть мы тоже пришли первыми. Возможно, он использовал свои антенны, что бы вынюхать препятствия по дороге?
– Да ладно, мы неплохо справились, для людей, – беспечно ответил Кирк.
– Неплохо справились? Этого недостаточно для Академии, – сказала Линн. Тон ее был холоден, но слова полны гнева. Мы должны быть лучшими. А это трудно, когда вокруг андорианцы со своей выносливостью или вулканцы со своей логикой. Ты разве не заметил, что мы единственные из людей, кто дошел до финиша в лидирующей группе?
Кирк и впрямь не заметил этого раньше, но теперь он видел, что она права. Ухура пришла со следующей горсткой участников, вместе с пацаном из лунной колонии. Только четверо из множества людей, кто смог добраться до финиша. Остальные участники гонки представляли из себя собрание наиболее сильных инопланетных видов Вселенной.
– У нас есть четыре года, чтобы доказать что мы тоже кое что можем, – напомнил Кирк Линн.
– Я планирую закончить здесь все за три, – ответила она, повторив то же самое, что он сказал капитану Пайку, когда завербовался.
– Такое обязательство не оставит много времени для личной жизни.
– Ты можешь провести со мной ночь в пятницу и это быстро докажет что ты ошибаешься. А мне позволит чувствовать себя немного лучше.
«Смело», – подумал он. И это ему понравилось
– Ты предлагаешь мне свидание?
– Нет, – ответила она. – Я даю тебе разрешение попросить меня о нем. Это разные вещи.
– О, – сказал Кирк, – буду знать. Он двинулся прочь и тут же почувствовал знакомый рывок за воротник. Когда он обернулся, то увидел, что глаза Линн игриво сияют.
– Ну раз ты упомянула это, – сказал он, – то ночь и впрямь может быть прекрасным способом отметить окончание первой недели тут.

@темы: Star Trek

---

Руди Джозеф "На грани". Глава 1. Курс на выживание

Дали вот текст официально изданной книжке по Ребуту - решила перевести. Всего там 28 глав, так что дело неторопливое. Прочитала уже 6 глав - мне показалось что интересно - про Академию ЗФ, как там все было с самого начала. Плюс имеется детективный элемент.
Еще важное предупреждение - язык знаю плохо и взялась за перевод в надежде чуток улучшить навыки чтения. Так что не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет . Если кому захочется оригинальный текст мыльце намыльте - я отправлю.

На грани
Автор Руди Джозеф

Это книга – вымысел. Все упомянутые исторические, реальные события или места не существуют. Все прочее, тем более продукт авторского воображения и любое совпадение с действительными событиями или личностями живых или мертвых – это случайность.


Глава 1. Курс на выживание

Плебеи.
Были такие простые люди, которых назвали так в Древнем Риме. Низший класс.
В 2255 году слово в целом вышло из употребления на Земле. Низший класс давно уже не существовал. Только не в сфере денежного достатка, разумеется. В остальном все были равны.
Более или менее.
Но плебеи все еще существовали в кампусе Академии Звездного Флота в Сан-Франциско. И плебеи эти были низшие из низших. Они были кадетами первогодками, которым еще только предстояло показать себя. Они начинали обучение и могли засверкать подобно сверхновой звезде или угаснуть, подобно белому карлику.
Кадет Кирк, стоящий в центре толпы кадетов-первогодок, не походил на плебея.
Это было также ясно, как и то, что они стояли более чем в пяти сотнях километрах от Академического кампуса. Если не Кирку, то всем вокруг него.


На него то и дело поглядывали. Шепотки несли его имя через бесплодную пустыню Мохаве. Дома в Айове для Джима Кирка это было обычным явлением. Местные полицейские наряду с папашами парочки его бывших девушек не спускали с него глаз. Городской занозе приходилось терпеть косые взгляды со всех сторон и разговоры за спиной. Он уже проходил это. Но его старые делишки не объясняли, почему на него пялятся незнакомцы.

Кирк уставился на наглецов в упор, давая понять, что принимает вызов.
Дюжины первогодок толпились вокруг. Они станут его друзьями и, более чем вероятно, врагами, на следующие четыре года в Академии Звездного Флота.

«Три года» – поправил себя Кирк. Он обещал капитану Пайку, что он закончит обучение за три года. Точнее сказать похвастался. Это было не первое опрометчивое обещание в его жизни, и возможно не последнее.
В Академию Звездного Флота принимали самых лучших и блестящих представителей Объединенной Федерации планет, готовя их для жизни среди звезд.
Большинство студентов вокруг него были землянами, но были и представители инопланетных рас – андорианцы и зарантийцы.
Легче легкого было сохранить анонимность в море студентов всех размеров, форм и цветов спектра.

Вот поэтому он и был так удивлен, что его одноклассники сконцентрировались на нем. Зеленый парень, стоящий рядом с ним, например, просто не мог оторвать глаз от Кирка.
– Проблемы? – спросил Кирк. Парень пожал плечами и отошел, но Кирк с ним еще не закончил. – Что-то не так с моим лицом?
Это была шутка, но Кирк уже начинал думать, что у него прыщ на морде размером с Юпитер или что-то не менее уродливое.
Он никак не мог быть самым интересным человеком здесь. Откуда же такое пристальное внимание?
– Они ищут твой нимб, – сказал голос позади него.
Кирк обернулся и увидел девушку, которая стояла с поднятыми к небу руками, делая упражнения на растяжку, готовясь предстоящими соревнованиями. Она была землянка, с длинными темными волосами, кожей цвета меди и пронзительными зелеными глазами.

Мускулы ног обрисовались сквозь ткань форменных брюк, когда она принялась растягивать левую ногу, поставив ее перед правой.
Женщины кадеты традиционно носили юбки, но сейчас их заменили на брюки, как на более подходящую одежду для полевых условий.

– Знаешь, нимб? Ангелы такие носят! И сынки ангелов тоже, я слышала.
Она переменила позицию, поставив правую ногу вперед.
– Ну и как это, чувствовать, что ты уже чем-то знаменит?
– Похоже на дерьмо, – сказал Кирк.
– А ты нахал. Мне нравится. – Она кивнула и коротко улыбнулась. – Моника Линн.
– Джим Кирк, – машинально ответил он.
Определенно она знала, кем он был. И надо полагать все знали. Это было не удивительно.

Отец Джима Джордж Кирк погиб, спасаю жену, новорожденного сына и восемь сотен человек, экипаж звездного корабля Объединенной Федерации планет «Кельвин». Капитану Пайку не было нужды напоминать об этом факте Кирку, чтобы склонить его к поступлению в Академию Звездного Флота. И об этом все знали.

Кирк присоединился к Линн в ее упражнениях. Он не принимал всерьез эти соревнования, но не мешало бы подготовиться к тому, что им предстояло преодолеть. Также это был повод подобраться к ней поближе.

Солнце пустыни нещадно палило ему спину, когда Кирк рядом с Линн делал наклоны.
Это был один из самых сложных тестов, которые следовало пройти кадетам-первогодкам Академии Звездного Флота, знать бы еще зачем.
Кадеты не получали никаких знаков отличия, здесь не присутствовали преподаватели. Курс на выживание в пустыне Академии Звездного Флота даже не входил в часть учебной программы.
Кроме того, Кирк давно знал, что существует только один тест в Академии Звездного Флота, который действительно важен для дальнейшей карьеры. Но его можно пройти только когда станешь выпускником.

Победитель же курса на выживание будет известен всего лишь как лидер кадетов-первогодок. Победитель своих товарищей будет первым в классе, еще до наступления учебы.
Старшекурсники, которые ни во что ни ставят плебеев, будут с уважением относиться к нему. И профессора будут знать на кого смотреть.
В курсе на выживание мог быть только один победитель. Все остальные будут вторыми, а значит – проигравшими.
Обычно Кирку на все это было наплевать. Ему не нужно было какое-то глупое соревнование, что бы что-то там доказать. Но это был его первый шанс сделать что-то такое, что было бы его личным достижением, а не его отца. Отца, которого он никогда не видел.
Жизнь такие возможности предоставляет не часто.

В нескольких метрах от Кирка, кадет Ниота Ухура закончила свои упражнения и встала на линию старта. Люди уже толкались, занимали позиции, желая быть первыми, кто стартует. Она отпихнула кого-то назад, не желая отдать свое место.
Другие кадеты проводили время, пытаясь найти что-нибудь в шаттлах, задавая бессмысленные вопросы насчет того, почему у них забирают коммуникаторы. И почему бы не дать им трикодеры для обследования местности или фазеры для защиты от всяких возможных опасных тварей, что могли бы быть здесь.

Ухура спокойно отдала все, что потребовали, и заторопилась к стартовой линии, чтобы добыть и себе место. Ей нужно было всего лишь ее тело и ум, чтобы преодолеть этот курс. С теми, кто стоит рядом, ей предстояло соревноваться все то время, что она будет в Академии.


Большинство из тех, кого она встретила в своем первом путешествии в Академию, уже где-то потерялись в толпе. Парни, что способны были затеять случайную драку в баре, в то время как на них уже была надета кадетская форма, были не из тех, кто ее интересует. И это была одна из причин по которой Ухура радовалась, что отвергла тупое приставание Джима Кирка.
Она уже заметила Кирка в толпе недалеко от нее. Он даже не уловил, что она заметила его – и это было хорошо. Меньше всего ей хотелось бы, чтобы он подумал, что она им интересуется. Ни за что!
Похоже, ему было плевать, он уже болтал с кем-то еще.
Хорошо. У нее нет времени для подобного неприятного внимания. Она прибыла в Академию с другой целью. И хорошо бы кто-нибудь объяснил это андорианцу, что пристроился позади нее.
Две антенны, торчащие из белых волос на голубой голове, повернулись к девушке.
Он занялся растяжкой ног, очевидно воображая, что выглядит соблазнительно.
Еще чего!
«Танас» – представился он, еще когда они летели на шаттле к пустыне, и не оставлял ее в покое с тех пор.
– Ты должна присоединиться ко мне в этих соревнованиях. У нас будет отличная команда! – сказал он.
Судя по всему он ничего не знал об Ухуре. Это было нетрудно понять по всем мелким штришкам.
– Это не командные соревнования, – ответила она.
– Нет ничего зазорного в том, чтобы прийти вторым, – ответил Танас.
Она приставила руку ко лбу, защищая глаза от солнца, и осмотрела местность, делая явную попытку проигнорировать приставучего андорианца.
– Тогда я буду рада обогнать тебя, – сказала Ухура.
Было непонятно, где находится финиш. Кадетам сказали, что надо бежать в западном направлении, туда, где садится Солнце, пока они не добегут до конца. Возможно, финиш был не виден простым глазом. Мили и мили по пустой пустыне.
Поправка. Не пустой. Она полна природных и возможно искусственных препятствий. Если они хотели устроить бега на свежем воздухе, они могли бы использовать академические спортзалы или выпустить их на улицах Сан-Франциско. Пустыня выбрана не просто так. Они хотели, чтобы соревнование прошло в непривычной всем обстановке.
Большинство кадетов жили в современных городах со всеми удобствами: движущимися тротуарами, турболифтами и даже транспортаторами. О, они были все натренированы. Они немало времени провели в спортзалах и на спортивных площадках с отрегулированной природной средой.
Немногие из них раньше бегали по подобной территории. И Ухура как раз была таким кадетом. Она родилась и росла в Африке и у нее был опыт жизни при таком климате. Она не могла бы конкурировать с кадетом, выросшим на пустынной планете Вулкан, но и ее опыт чего-то стоил.
Танас прекратил свою разминку, когда понял, что Ухура перестала обращать на него внимание. Для него это была не просто разминка. Другие девчонки вокруг все это видели. И они могли бы быть с ним, в отличие от Ухуры, весь интерес которой заключался в том, чтобы обыграть его. Его и всех вокруг.

Группа старших кадетов собралась на скале, рядом со стартовой линией, они располагались на дюжину футов выше голов кадетов. И казалось, что это подчеркивает их статус – что они выше всяких там плебеев. Выражение их лиц менялось от самодовольного превосходства до некоторого беспокойства. Возможно, кто-то вспоминал, что делал сам в подобной ситуации.
Ухура задалась вопросом будет ли она стоять на этой скале через несколько лет. Окончит ли она Академию? Победит ли она в этом соревновании?
На лице ее появилась решимость. Конечно, она сможет! Но она не могла представить себе, что вернется сюда, чтобы насладиться зрелищем перепуганных кадетов-первогодок. Без такого опыта она вполне могла бы обойтись.

Один из старшекурсников, кто был в шаттле на котором прилетела Ухура, забрался на самый большой валун, что был на скале.
По его вызывающему виду Ухура поняла, что он именно тот, кто выиграл соревнование в свой первый год. Возможно, в его обязанности входило дать отмашку о начале соревнований.
Улыбка тронула ее губы, и она подумала, что все же неплохо будет вернуться сюда в выпускной год. И она сделает это, если победит.
Танас принял стойку для начала бега, наклонившись вперед.
– Похоже, начинается, – сказал он.
Она скопировала его позу, готовясь прыгнуть вперед, через стартовую линию, как только соревнования объявят начавшимся.
Старшекурсник, тот, кто стоял на валуне, поднес коммуникатор ко рту. Его голос был усилен динамиками, разносясь на всю округу.
– Доброе утро, плебеи. До того как вы отправитесь в Академию Звездного Флота вам предстоит выдержать курс выживания в пустыне.
Позади Ухуры остальные кадеты тоже приняли позицию полной готовности к началу.
–Ваше задание добраться первым до финала. Это все. Никаких правил, никаких других целей. И никаких вторых мест. Никакого приза победителю, никаких оценок, никаких благодарностей. Абсолютно ничего, кроме знания, что тот, кто победил – лучший из лучших среди всех вас.
Солнце вспыхнуло на поднятом вверх фазере.
– Гонка начнется по моему знаку, – сказал парень и фазерный луч ударил в небеса.

@темы: Star Trek

---

Обновление на Фикотеке Star Treka :)

Найден новый отличный автор! Рыба ерш поделилась двумя замечательными фиками (третий еще пишется) в жанре АУ. Вдохновил ее Star Trek Reboot.

Итак, "Дорогами справедливости" ... Все они хотели одного, но дороги выбрали разные. Джеймс Кирк - местный аналог Робина Гуда, Спок - Первый генерал при дворе короля Александра. Легко ли остаться верным своим идеалам, когда сказка, в которой ты живешь, оказывается не такой уж доброй? Здесь есть место и магии и волшебным существам и загадочным артефактам... Но есть ли здесь место самой обычной справедливости?..

Но это очень светлый фанфик, скажу я вам. Несмотря на то, что там есть злобный Хан и смерть Александра Маркуса, армия зомби и наказание плетьми... Удивительно выдержаны характеры героев перенесенных в фентезийный мир
Лично я начала читать это на скучнейшем совещании - и жизнь мгновенно заиграла красками, полтора часа прошли вполне плодотворно
Вторая работа называется "Проснуться..." Это еще одна АУ с совершенно непредсказуемым финалом - экшен, боевик, но неизменно добрая история
Что, если жизнь Джеймса Кирка была лишена смысла изначально. Не потому даже, что он представитель социального дна, а с недавних пор - еще и наркоман... Просто в XXI веке, человечество еще не начало всерьез осваивать космос. Так что, единственная его мечта обречена остаться несбыточной. А звезды зовут вверх, им плевать, что способа до них добраться еще не придумали...
А на фикбуке тем временем пишется история про Академию Звездного флота, которая называется "Три года до звезд". Написано уже много, почти про весь весь первый год, и чего там только не происходит!

Итак, идем на www.fanfics.su - и ищем по фендому Reboot, или по вновь добавленному, либо по имени автора или названиям... И пишите комменты - ведь все, что получает автор фика за свои труды, за время, жар души и средца - несколько слов о своей работе...

@темы: Star Trek, фанфики

---

"Робин из Шервуда" (Robin of Sherwood) часть 2 или о 3 сезоне

Было очень интересно это посмотреть. По разным причинам – и чисто узнать, что же было дальше и кто таки освободил лесных братьев из плена… интересно было и сравнить свои впечатления 30-летней давности, с сегодняшними, узнать есть ли в душе еще что-то такое, что отзовется на эту милую детскую сказку, где злодеи все такие злодеи, а хорошие герои все такие хорошие, интересно было и сравнить манеру съемок, сильно ли изменились приключенческие истории, да и просто интересно посмотреть ПРОДУ… Сериальные же маниаки все такие – сколько им не покажи, все мало, и пока сценаристы не начнут гнать откровенную пургу и уродовать героев (покойся с миром, Грегори Хаус), ага, так вот, пока не начнут гнать пургу – зрители будут сидеть у голубых экранов и кушать эту кашку ложкой и просить добавки…
Много мыслей и ощущений всколыхнуло все это. Какой-то свежий ветер что ли подул с экрана, растрепал волосы, заставил сердце все так же сладко сжиматься… Ах…
Короче говоря, прода мне понравилась и не меньше начала. Я понимаю, что когда это смотрели тогда – наверняка были споры и дебаты кто лучше черненький или беленький Робин, и можно ли было заменить актера… В 3 сезоне играет другой актер – блондин, с серыми глазами, в отличие от первого – черноволосого и зеленоглазого… Тоже красавчик, собаки, знают чем тронуть нежно девичье сердце…
Очень часто замена главного героя оборачивается провалом и утратой интереса к сериалу (привет, не-помню-фамилию-жидкий-терминатор-которгого назначили на роль Фокса Малдера)… Актера помню, Крейг, Дениель Крейг, а вот фамилию ФБРовца – убейте тапком… и помнить не хочу, ишь что удумали, вражины, вместо Малдера подсунуть непонятно что…
Может быть, и здесь, когда вышел 3 сезон в штыки нового приняли, не знаю, но если смотреть вот так, чуть отстраненно – очень даже ничего. Роберта Локсли убили на холме, застрелили подлые враги… и ясно было, что воскреснуть он не мог… или мог? его покровитель лесной дух Херн может быть бы и смог оживть, но не стал… а может не смог – все же целый ряд арбалетчиков выстрелил тогда с близкого расстояния и выжить не было ну никакой возможности. Херн конечно божество и способен унять лихорадку и немного пособить в излечении, но склоняюсь я к мысли что смерть одолеть он не в силах… Ну вот, и появляется вдруг новый, только уже не Локсли, а совсем с другой фамилией, и звать его Роберт. Это потом уже разбойничий псевдоним стал его вторым именем. Ввели нового героя очень деликатно, с каждым из своей команды он по отдельности пообщался, показал себя. В третьей серии беднягу тяжело ранили – опять же ход вызывающий незбежно чувство сопереживания к герою… Да, филигранная я бы сказала работа по замене персонажа была проведена и она оправдалась! Стал он разбойником в общем-то не совсем уж по собственному выбору, все этот дух леса постарался.
Да, да, я понимаю сказка, но на ее фоне замечательной, тонкой, нежной ноткой прозвучала партия Марион, горюющей по своему прежнему возлюбленному, и боящейся полюбить снова, ведь и второго могут убить точно также, как первого… Только в 8 серии (при 13 снятых) они поцеловались – это было так прекрасно, и ее решение в самом конце – просто блеск – очень достоверно. Ах, я думала снова убьют или Робина, или Марион. Так что, когда ждешь плохого, то менее плохое воспринимается как: ну ладно, хоть так…
Не буду рассказывать конец, скажу только, что если первый вызывал ощущение невыносимой грусти, на грани горя, то второй – светлой печали… Каждый из героев (всего 26 серий - один сезон по нынешним меркам –то…), ага, так вот каждый из героев живой и по своем очаровательный: и глуповатый Мач, и суровый воин Назир, и великан Малютка Джон и задира Уилл, и умеющий хранить тайны Тук – каждому досталось время, каждый рассказал свою историю, как и почему попал в Шервудский лес – драматичные, ранящие истории…
Пожалуй, немного слили линию Гая Гисборна – были там сюжетные ходы, не отыгранные как можно было бы… Я далека от мысли считать этого персонажа особо интересным, но исключительно из-за внешней привлекательности полагаю немало, кто запал и на него. Но, увы, хоть история и у него оказалась интересная, товарищ туп, как баобаб, и это уже неисправимо. Шериф колоритный, без сомнения. Не Алан Рикман, конечно, но очень даже… и много осталось о чем подумать, какое-то такое очень светлое послевкусие что ли, несмотря на гибель первого Робина…. Блин, ну как, как они могли его убить? Ну, жалко же было невыносимо…
Про манеру съемок еще хотела написать… Убили в сериале толпу народа – из луков в основном… ах как они стреляют из луков, как красиво..., много драк с мечами, причем классно поставленных – но при этом практически нет кровищи и кишок… уже привычных глазу. У нас же как теперь снимают? Если мечом задел – то непременно фонтан крови и кишки на траве – иначе как бы смотреть не интересно… может быть такой подчеркнуто безрейтинговый сериал покажется кому то и пресным… может быть мне и самой теперь этого уже не хватает, нет, не кишок конечно на траве, прости господи, не до такой степени, но чуть более натуралистичности некоторых сцен может быть… Хм, а ведь и верно - никого ни разу не раздели… я уж не говорю об остальном, чего мы насмотрелись в «Играх престолов» или «Черных парусах» (которые явно взяли за образец для подражания не самые лучшие части Игр), но в общем-то в этой кинематографической невинности тоже есть какая-то своя прелесть, включающая воображение… Так тебе все расскажут и покажут, а тут можно самому придумать…
Другие же сцены покажи сейчас нечто подобное - вызовут неадекват… К примеру – вечер, замок шерифа Нотингемского, он с Гаем Гисборном вместе принимает ванну- в большой дубовой бочке. БОЛЬШОЙ бочке! И ругается на него, типа ты, болван, опять упустил разбойника ни на что не годишься только спину тереть, давай-ка, потри мне спинку, да, да, еще-еще и пониже… Раньше бы и в голову не пришло засмеяться… что тут собственно такого? Почему бы двум благородным донам и не помыться ?
Последнее, что я хотела сказать – авторы, не убивайте героев, пусть уходят в закат, не надо трагедий, их и в жизни хватает… пожалуйста, пусть живут, не надо убивать…

@темы: рецензии, впечатления

---

"Робин из Шервуда" (Robin of Sherwood)

Почему то мне казалось, что этот сериал смотрела в детстве… на самом деле было это летом 1985 года – и я уже училась в универе, что не помешало мне запасть на сериал аки школьнице…
И помнилось мне, что был он совсем небольшим. Показали из первого сезона три первых серии… почему отчего – неясно. Видимо купили на пробу и показали. Мальчишки во дворах забегали с луками и мечами… все, как полагается. Помню, что каждый раз удивлялась, когда на фоне надписи "Robin of Sherwood" голос за кадром переводил название "Робин Гуд"... А еще помню, что раньше всегда повторяли утром то, что показывали вечером, чтобы работающим в вечерние смены было не обидно. Так как было лето – я насладилась повторным просмотром по утряне – отдельный кайф, когда смотришь телек ОДИН – без комментариев окружающих. Черно-белый, кстати говоря...
И долго потом я просматривала телепрограмму с надеждой, а вдруг… Только через 2 года было это самое вдруг -летом 1987 года снова повторили 3 серии первого сезона, и показали 4 новых – две из первого и две из второго. Забраковали не идеологически выдержанные серии, я так понимаю, про всяких там крестносцев и вызовы Люцифера, ведьм и проч. В сериале много мистики в принципе. Ну вот значит… а были мы в этом 1987 году летом – на турбазе в Кабардино-Балкарии… в горах. Но телек там был и он даже показывал… оно понятно что так себе, но все же…
И только один раз удалось посмотреть – в вечерний показ, но повезло с тем, что именно те серии, что я не видела…
И его в конце убили. Робина Гуда, я имею в виду…
Осталось ощущение невыносимо грустного конца… И ходила я пару дней как во сне... я еще тогда не знала, что мне вот так свойственно западать на сериалы, редко, но метко...
А тут случайно в общем то, набрела на он лайн запасы и пересмотрела…
Ностальгия захватила со страшной силой и унесла в прекрасное далеко – как же все таки меняется восприятие всего… но Робин по прежнему хорош, и конец все также невообразимо печален…
Но эту сцену в конце – когда он стоит один на скале, на фоне красного неба и держит в руках лук и делает шаг вперед – и войско отступает, так как он никогда не промахивается и никто не хочет быть следующим… не - такое не забудешь…
Оказалось, что с другим актером и прода есть, ничего кстати, тоже славно, но еще не досмотрела…
Ах, сколько воспоминаний…
И с каким трепетом я хранила вырезку из телепрограммы, где была фотка, а подружка мне нарисовала Робина и подарила… найти надо, лежит где-то нежно сохраняемый много лет листок…
10 из 10 конечно...

@темы: рецензии, впечатления

---

Робин Гуд

Ну и этот тоже пусть тут будет. Чуть другая редакция, чем была, учла советы и замечания

youtu.be/i8qSH3Bv4zY

@темы: Star Trek

---

Еще одно приключение Джима Кирка :)

Клип. Шутка. Надеюсь понравится

youtu.be/VpC8NKskrSs

Всем новым ПЧ - большой привет! Рада что вы есть ))

@темы: Star Trek

---

Город на границе ч.21-22 (фанфик по фильмам Звездный путь (Перезагрузка)

21.
Было ощущение того, что он дома. Так же поскрипывали ступени лестницы, ветер бился в стекла, проверяя, выдержат ли они порыв. Те же неуловимые запахи дерева, пыли и земли. Да, запах земли – низкий, темный, чуть с кислинкой, которого не учуешь на высоте пятидесятого этажа жилого дома, или на борту звездолета.
Кирк открыл глаза и иллюзия развеялась.
Он был не дома. Об этом кричало все – начиная от довольно таки жесткой кровати, где он лежал. Деревянные брусья, из которых сложен дом – не закрыты функциональными стеновыми панелями, грубые доски пола, с маленьким прикроватным ковриком на полу, одежда висит на крючках вдоль стен, увесистый сундук в углу, на столе подсвечник с оплывшей свечой.
Голова была ясной, чувствовал он себя вполне прилично, Джим сел, спустил ноги с кровати. Но прежде чем вставать, нужно было понять, что все же случилось. Он вспомнил, что ввел кордразин сам себе, нечаянно, конечно, что корабль попал во временные искривления. Логический вывод отсюда был один – он каким-то невообразимым способом провалился в это самое искривление, оказавшись в 1830 году. Это он четко помнил – Эдит сказала ему год, до того, как ему снова стало хуже.
Он один или весь корабль?
Что с остальными? Может быть, сейчас здесь четыреста тридцать пять перепуганных мужчин и женщин бьются в тисках временного парадокса, не в силах вернуться обратно? Как их найти? И можно ли? Где они? Или все-таки это коснулось его одного? То, что было после того, как он взял в руки заряженный кордразином гипошприц Кирк не помнил. Кто ударил его ножом?
Рука коснулась повязки на боку. Попутно он обнаружил, что одежды на нем нет, не считая плавок и на запястье еще одна повязка.
Кирк оттянул полотно, поглядеть, что с рукой. Небольшой порез всего-навсего. Этого он тоже не помнил. Ничего не болело, и вполне можно было встать, тем более, что давно возникло определенное желание, справить которое можно только…
Он откинул одеяло.
В этот момент дверь в комнату открылась, и на пороге появился мальчик. «Джес», – вспомнил Кирк. В одной руке у мальца был стакан, а в другой грязное помойное ведро.
Мальчик протянул Джиму стакан – там оказался лимонный напиток, он пришелся очень кстати, Кирк втянул его в себя одним глотком.
Вытер губы, а мальчик поставил ведро рядом с кроватью и показал на него пальцем.
– Что? А… нет, не надо, – сказал Джим. – Я вполне могу сходить в туалет сам. Где моя одежда?
Джес попятился от него к двери и ничего не ответил.
– Не бойся, – сказал Джим, но мальчик выскочил из комнаты.
Кирк встал. Прислушался к самочувствию. Чтобы там не говорил МакКой, но он же не идиот, чтобы игнорировать болезненное состояние. Но было вполне так ничего. Кросс на десять километров ему не осилить, но держаться на ногах он мог сносно. Голова не кружилось, руки перестали трястись, да все супер! Нет, ну надо же 1830 год! Ошизеть! Вот это приключение!
Он подошел к окну, глянуть на улицу.
Окно выходило на задний двор дома.
Там стоял фургон, отдельно от него переминалась с ноги на ногу привязанная лошадь. Хвост ее лениво хлестал по бокам, отгоняя мошкару.
У навеса Джим увидел скамью, гору полений и еще не расколотых кругляшей. Эдит брала из большой кучи полено, ставила его на кругляш и ловко разбивала на более мелкие чурочки. Джес подбежал к матери, потянул ее за подол.
Джим видел, что она что-то говорит ему, задает вопросы, пытаясь разговорить, но мальчик упрямо мотал головой и тянул ее в дом.
«Сколько же ей было лет, когда она его родила? – подумал Джим. Семнадцать? Шестнадцать? Ничего себе…».
Джим услышал шаги Эдит, обернулся и с некоторым запозданием смутился, неправильно было стоять тут полуголым.
– Ты встал? Как себя чувствуешь?
– Я в порядке. Слушай, а где моя одежда?
– Сейчас принесу.
Она вышла на пару минут, а Джес остался рассматривать гостя любопытными глазами.
– Вот, надень пока это, – она протянула ему штаны и белую рубашку с длинными рукавами. И то и другое размера на два больше, чем хотелось бы. – Остальное я еще стираю.
– Ага, спасибо, – сказал Джим.
С рубашкой все было ясно, вот вырез, вот рукава, если их подогнуть – нормальная одежда, а вот молнии на штанах не было, лишь какие-то завязки и пуговица, и чтобы все это не свалилось вниз, нужно использовать подтяжки.
– Сапоги у порога, и, Джес, покажи гостю, где отхожее место, – сказала Эдит. – Если ты можешь ходить. Ты точно в порядке?
– Да, да все нормально… Я очень благодарен тебе, что не бросила меня там, у реки.
Девушка удивленно взглянула на него.
– Серьезно, – повторил Джим. – Большое спасибо, Эдит Келлер.
– Мы не знали, что с тобой делать, – сказала Эдит. – Мой брат, он не врач, хотя служил помощником хирурга на «Олимпии», пока плыл сюда, так вот, ни он, ни я не знали… Когда я приехала, тебе было совсем плохо, сильный жар и судороги… он отворил тебе кровь, и потом вроде стало лучше… Он всегда говорит, что хорошее кровопускание еще никому не повредило.
– Э… спасибо, – еще раз сказал Джим. Вот значит, что за повязка у него на руке и откуда слабость.
Носки обнаружились в сапогах, и Джим их чуть не расцеловал, приятно было получить кусочек привычного быта в свое распоряжение, да и удобная обувь – вещь крайне важная.
Джес крутился рядом, но все так же молча.
Место действительно было отхожим, где-то за дровяным сараем стояла будка, внутри которой обнаружилась яма, прикрытая доской.
Когда они вернулись, Джим с удовольствием умыл лицо и руки в примеченной бочке с дождевой водой. Он брызнул водой в лицо мальчику, тот фыркнул и спрятал личико в ладонях.
– Приятель, так я смотрю, ты натуральный симулянт, а? – спросил Джим, приседая около Джеса. – Почему ты не хочешь говорить? Но ты умеешь писать? А? Умеешь? Нет, не верю, ты еще маленький, чтобы уметь.. Не маленький? Ишь ты как головой мотаешь… Ну ладно, покажи тогда мне свои тетрадки или где ты там пишешь… Может быть ты и рисовать умеешь?
Мальчик схватил Джима за руку и потащил в дом. Когда они вошли, Джим сделал Эдит знак не мешать и проследовал за своим маленьким проводником на второй этаж.
– Это твоя комната? Ух ты, а это чья лошадь? Твоя? А настоящая у тебя есть? Ну, показывай, что тут у тебя?
В комнате места было немного. Треть занимала кровать, у окна стол и стул, на столе стопка белой бумаги, какие-то папки с бумагами, чернильница, несколько книг; в углу игрушки: лошадиная голова на палочке, несколько деревянных чурочек скрепленных друг с другом. Джим поднял с пола самодельную игрушку. Ага, это был паровоз: на стенах нарисованы оконца, со шторками и силуэты дам и господ. Сцеплены вагоны были с помощью мелких гвоздочков и проволоки.
Джес молча сунул ему в руки тетрадь.
Джим открыл клеенчатую обложку.
Обычная пропись, буквы, слоги, слова, цифры.
М, Ме, Мери, овечка. У Мери есть овечка…
Ничего нового, для того чтобы обучить человеческого ребенка грамоте за 400 лет не изобрели.
– Ага, – сказал Джим, долистав тетрадь до конца, там предложения состояли уже из четырех - пяти слов и приключения Мери с овечкой излагались более связно. Оказывается у овечки был голубой бантик, а в соседнем лесу жил злой волк.
– Значит, ты умеешь писать. Это хорошо.
Он посадил мальчика себе на колени.
Джес не сопротивлялся, напротив, прильнул доверчиво, и даже вздохнул как-то счастливо, когда Джим погладил его по голове.
– Слушай меня внимательно. Это очень важно, – сказал капитан «Энтерпрайза». – Ты же понимаешь, что такое важно?
Джес кивнул.
– Мы должны узнать, что с тобой случилось. Если это было что-то страшноее…
Джес спрятал лицо у него на груди. Джим услышал как часто стучит сердечко малыша, но продолжил; он помнил, как его заставляли говорить о том, что случилось, как он упирался и как потом, ужас, облеченный в слова, стал меньше, съежился до приемлемого размера, не исчез, такое не забывается, но, по крайней мере с этим можно было жить дальше.
– Да, я знаю, знаю, это было страшно, отвратительно, да? Но мы должны точно знать, что случилось, что ты видел и кто там был… Понимаешь меня? Если ты не хочешь говорить, ты можешь написать… можешь? Ну я знаю, что ты можешь… Ты же смелый парень, это сразу видно… Сможешь написать? Или нарисовать?
Мальчик кивнул. Он слез с колен Джима, забрался с ногами на стул, взял лист бумаги и потянулся к чернильнице, что стояла на столе.
Обмакнул перо и обернулся к Джиму.
– Отлично! – подбодрил его капитан. – Давай, пиши: «Мы ехали в фургоне…»
Мальчик склонился над бумагой.
Джим перевел дух и увидел, что в дверях стоит Эдит и смотрит на него повлажневшими глазами.
Джим улыбнулся, прижал палец к губам. Вреда от такой терапии не будет…
Девушка кивнула и отошла от двери на цыпочках.


Она никогда не видела, чтобы кто-то проявил столько интереса и сочувствия к чужому ребенку, это было необычно, волнующе и даже пугающе. Эдит вновь вспомнила образ яркой тропической птицы залетевшей в чужой зимний сад… И ведь он прав, этот Джим, откуда бы он ни был, как она сама не подумала о том же? Ведь она-то знает, что если изложить все свои мысли и тревоги на бумаге – они уходят, меняют свой накал… Сколько же она написала тогда, в год, когда погиб Кларенс. Тогда она и пристрастилась к письму, и это были уже не дневниковые заметки девочки, украшенные виньетками, бантиками и котятами, это были записи о жизни, любви, встречах и расставаниях…
Из комнаты раздался горький плач…
– Мама! Мамочка!!!
Джим вышел к ней, держа Джеса на руках, тот перебрался на руки к матери и начал торопливо говорить прямо в ухо.
– Деда, деда сказал, чтобы я молчал! Понимаешь? Молчал, ни звука сказал, не пика, стукнул в лоб и пихал туда в яму, а потом… потом индейцы! – он задохнулся от рева, но продолжил: – Один был с черными полосами и он топором ударил дедушку, прямо в лоб, и миссис О`Коннер так кричала, когда Сюзи тащили от нее, они тянули Сюзи в разные стороны, а та кричала, а я молчал, ведь деда сказал молчать, а потом они оторвали волосы у всех, и у деды тоже, и ускакали, и Сюзи и близнецов забрали с собой, положили поперек седел. Сюзи так кричала, они ей руку сломали… все горело, и дым был, но я молчал… деда так сказал…
Эдит спустилась с Джесом вниз, шепча ему что-то успокаивающее…
Джим взглянул на белый лист бумаги… там и было то только то, что он сказал мальчику: «Мы ехали в фургоне…»
Достаточно было легко толчка… чтобы открыть шлюз.
Он спустился за Эдит вниз. Гостиная была пуста. Джим с интересом еще разок осмотрелся. Брусовой дом, внизу большая комната, в которую выходят две других, одну из которых он и занимал. Печка, длинный стол в центре, возле несколько стульев. В углу буфет с посудой, несколько сундуков у входной двери. На стенах прибиты полки, развешана одежда, конская упряжь, какие-то веревки, ремни, не виданные никогда ранее Джимом инструменты, назначение которых он понимал смутно…
Он сел на стул около стола.
Провел рукой по лбу. В этот момент он не чувствовал себя полностью здороввым.
Эдит вышла из смежной комнаты.
– Я дала ему немного виски, – сказала она. – Чтобы заснул. Джим, то, что ты сделал… у меня нет слов, чтобы выразить благодарность, я даже не знаю, как тебе это удалось, ты как будто знал, что делать, словно читал мысли… Как тебе такое в голову пришло?
– Ну… – Джим развел руками, – я… сам в детстве пережил один неприятный случай, и со мной работали примерно также – заставляли говорить, выложить все, что гложет… ну я подумал, может быть и тут сработает.
– Это сработало великолепно!
– Да ничего такого… Это же психотравма, они бывают хуже обычных, но тоже можно вылечить. Пусть говорит про это, рисует, играет… чтобы стало нестрашным, он забудет через несколько месяцев, выплеснет и забудет… Значит у тебя погиб отец?
– Да, ты уже слышал…
– А ты как спаслась?
– Я отошла постирать.
Эдит пересказала Джиму историю уже рассказанную Вильяму.
– Это ужасно, слушай… ты сама-то как?
– Меня же не тронули.
Джим встал.
– Да, верно, но я же говорю, ранят не только фазе… ээээ топоры, ножи и стрелы.
– Ну тут суровые края… Отец знал, что команчи пошаливают, но О`Коннер был уверен, что мы проскочим, мы ехали из Грейтауна, закупились на местных складах… у брата здесь небольшой магазин. Но это все не имеет значения, Джеймс Кирк. Я обязана вам рассудком своего сына, за такое ничем нельзя вознаградить в должной мере…
– Да брось ты… его рассудку ничего не угрожало. И это… друзья зовут меня Джим. ОК?
– ОК? – переспросила она. – Что ты имеешь в виду?
– Ну это… оки-доки, ладненько, все супер… ээээ… все хорошо, Эдит, все хорошо.
Он вдруг обнял ее, прижал к себе на несколько секунд и отпустил, чмокнув в щеку на последок.
Она отскочила от него.
– Что это вы делаете, мистер?
– Ой, извини, ничего такого… просто… ну я хотел тебя подбодрить… слушай, не сердись. Считай это братским поцелуем? Ладно? А у тебя ничего нет поесть?

22.
– Не спится, доктор? – спросила Ухура, выходя на веранду, где в плетеном кресле устроился МакКой. День обещался быть жарким.
«Это все чертовы дощатые стены и скрипучая мебель» – подумал доктор.
– Что читаете?
МакКой показал ей темную обложку книги.
– Описание путешествия Мериуэзера Льюиса и Уильяма Кларка…– прочитала Ниота.
– Весьма занимательное чтение, – сказал МакКой. Издано в Филадельфии в 1814 году… Взять бы с собой, отличный подарок для Джима. Слог, конечно, тот еще, но много любопытных деталей…
– Ушам своим не верю!
– Ну не наставление же по хирургии ему дарить, – МакКой кивнул на другой том. – Почивший доктор Купер был книгочеем, я насчитал целых восемнадцать томов в его книжном шкафу.
– О, как много!
– Зря иронизируешь. Это много, – сказал МакКой. – Для этого места и времени – роскошное собрание сочинений. И почему ты думаешь, что Джиму не понравились бы эти книги?
– Иногда я вообще сомневаюсь – умеет ли он читать.
– А где Спок? – спросил доктор, меняя тему разговора. Он уже не первый раз пытался защитить Джима от несправедливых нападок девушки, и пришел к выводу, что это бесполезное занятие. Предубеждение страшная вещь, а доказывать кому-то то, что для него было очевидным, МакКою было скучно.
– Он ушел на рассвете, сказал, что хочет проверить трикодером местность еще раз.
– Один? – нахмурился МакКой.
– Не один. В компании Томми из команды вашего друга Рича и разумеется Пегаса. Ненавижу эту вонючую тварь!
– Что с тобой, Ниота? – спросил МакКой. – Откуда это раздражение и злость? Чем тем тебе не угодила бедная животина?
– Мы тут прохлаждаемся седьмой день и ни на грамм не приблизились к решению проблемы! Что если у Кирка нет с собой коммуникатора или он сломан? Мы бессмысленно тратим время!
– Спок так не считает. Но его одинокие прогулки по окрестным холмам опасны. Наверное именно это тебя и беспокоит?
– Нет, – протянула она, потом вздохнула. – С ним сложно спорить. У вас много пациентов на сегодня?
– Понятия не имею. Но стоит повесить объявление, что гонорар лошадьми доктор больше не берет.
Ухура хмыкнула.
Вот уж никак они не ожидали, что за неделю обзаведутся завидным поголовьем. Свою роль в этом сыграли и серьги Ухуры. За них тот же Рич выложил круглую сумму. Сложно было угадать, то ли цена отражала его благодарность за операцию Джо, то ли лазерная обработка металла существенно подняла привлекательность ювелирного украшения.
Как только люди узнали, что в городе поселился новый доктор – отбою от посетителей не было. МакКой мог похвастаться четырьмя выдранными зубами, двумя вправленными грыжами, одним вывихнутым плечом, тремя наложенными шинами, двумя зашитыми порезами, это не считая детских болячек, причиной которых в основном была антисанитария. Мамаши с удивлением выслушивали наставления доктора по часть мытья, что своих рук, что своих чадушек.
В обмен на все это они получили неограниченный доступ в курятник мамаши Миллер, масло, крупы, хлеб и молоко также не переводились на столе, плюс три резвых рысака. Ну может быть не рысаки, и не особо резвые, но вполне так пригодные для езды лошаденки. МакКой подозревал, что в них не обошлось без примести мустангов, очень уж окрас был своеобразный, но транспортными средствами они себя обеспечили. Пешком перемещаться было долго, и что важнее – не принято. Пришлось взять пару другую уроков по части ухода за лошадьми и элементарных навыков езды верхом. Помог им тот самый молоденький парнишка, что бегал за инструментами для операции Джо – Томми.
Ухура разожгла огонь в печке и поставила на плиту чайник. Система вытяжек на домашней плите тоже не приводила их больше в ступор.
Девушка ходила по комнате, служившей общей гостиной, столовой и спальней для доктора, бренчала посудой, переставляла продукты на полках, все движения ее были резкими.
Она выходила пару раз на веранду, словно хотела что-то сказать, но, окинув МакКой взглядом, уходила в комнату.
– Идите завтракать! – вскоре позвала она Леонарда.
На столе уже скворчала большая сковородка с поджаренными яйцами.
– А чем ты кормишь своего друга? – спросил Леонард, управившись с половиной сковородки.
Ухура хмыкнула.
– Надеюсь не только любовью?
В ответ на испепеляющий взгляд доктор хмыкнул.
– Ну извини, здесь такие стены… О чем бы болтали пол ночи, если не секрет?
– Вы поели?
Ухура встала налить воду в кружки.
– Неприятности в раю? – решил закинуть МакКой еще один камешек в чужой огород.
Девушка развернулась и грохнула чайник на стол.
– Ну ладно, ладно… не сердись. Но я же вижу, что вы уже третий день дуетесь на друг друга и несмотря на все те звуки, что…
Похоже, пора заткнуться. Глаза Ниоты сощурились.
– Я понимаю, почему вы с Джимом такая парочка, что не разлей вода, – сказала она, еле сдерживаясь, чтобы не зашипеть. – У вас очень много общего по части сования своих носов в чужие дела!
– А вот тут ты не права, – сказал МакКой серьезно. – Мне нет дела до ваших постельных развлечений, конечно, было бы неплохо поумерить издаваемый шум, но в нашей группе растет напряжение, которое может помешать нам выполнить задачу. Что он сделал? Не сказал тебе спасибо за ужин или утащил одеяло?
– У вас был когда-нибудь секс с вулканкой, доктор? – спросила Ухура.
МакКой, не ожидавший подобного вопроса, чуть не поперхнулся.
– Что? Причем тут я?
– Да или нет?
– Допустим, нет. Знаешь ли, случая не представилось…
Ниота налила кипяток в кружку, добавила заварку, отошла к окну.
МакКой уже пожалел, что затеял разговор. Не хватало еще, чтобы вернулся Спок и застукал их тут за обсуждением тонкостей вулканского секса.
«Почему это вас так интересует, доктор?» - он словно услышал равнодушный голос первого офицера с ноткой едкой иронии.
– Ниота… если нет причин волноваться, то забудь, о том, что я сказал. Ваши отношения не мое дело, ты права.
Она обернулась к нему, и на лице ее не было раздражения или смятения. Возмущение было. Но не МакКоем. И не темой беседы.
«Что тут особенного? – подумал МакКой. – Почему бы двум взрослым людям, один из которых к тому же врач, и не поговорить на досуге о сексе?»
– Я не могу понять, что я делаю не так! – воскликнула девушка. – Ему нужно время побыть одному? ОК, нет проблем! Ему не нравится публичное проявление чувств? Хорошо, я постараюсь. У него свои проблемы, о которых хочется поразмыслить в тишине и решить их самому? Ладно, я не буду лезть… но когда тебе… когда отказывают в том… в том, что было раньше – это не понятно и обидно!
– Оу, полегче девочка…
– У вулканецв все не так… черт бы их побрал… – останавливаться Ниота не собиралась. – Я не в этом смысле! Прекратите лыбиться! Кроме телесного контакта вулканский секс включает и прикосновение мыслей…
Она замолчала, но потом продолжила.
– И это… слияние – оно очень приятно, доктор, я бы назвала это десертом, и когда именно в нем тебе по неизвестной причине отказывают… это вызывает вопросы. Вы знаете что-нибудь о мелдинге?
МакКой развел руками.
– Намного меньше, чем мне хотелось бы… Он используется только в сексе?
– Конечно, нет! Это вулканская телепатия. Вы же знаете, что они контактные телепаты?
МакКой кивнул.
– Ну… вулканец может, прикоснувшись к вашим пси-точкам, считать мысли, объединить свой разум с вашим… Разумеется не только в сексе. Вулканские целители используют это в медицине. Это… необыкновенное ощущение и у нас всегда оно было, оно дает… такое тепло, защищенность, спокойствие… а теперь он не хочет это делать… и я не понимаю, почему!
– Хм… – сказал МакКой. – Был у меня как-то пациент… после связи с делтянкой ему потребовался длительный период адаптации… но это дельтяне, о них все знают… первый раз слышу нечто подобное в отношении вулканцев…
Их прервал отряд всадников, рысью проехавший по центральной улице Грейтауна. МакКой вскочил на ноги.
– Что случилось?
– Впереди скачет ваш новый лучший друг, – ответила Ухура. – Тот, с замечательной рыжей бородой.
– Вызови Спока и скажи ему, чтобы возвращался. Похоже, есть новости!



Ничего. Как и в предыдущие дни. Сигнала коммуникатора не было. Если использовать оборот речи из цветистого арсенала доктора МакКоя – они поставили не на ту лошадь.
Пегас, уловив настроение всадника, запрядал ушами, будто бы говоря – как это можно думать та лошадь или не та, когда я-то здесь?
Запас энергии в трикодере тоже не бесконечен, Спок старался экономно расходовать заряд, но пришло время сказать себе – что нужно отказаться от пассивной тактики ожидания, и перейти к активным поискам пропавших.
Спок снова и снова прокручиал в голове суть их проблемы. В данной версии истории земляне вышли в космос на 170 лет раньше, чем в их вселенной, и обнаружили их клингоны, а не вулканцы. Земля проиграла войну, тем более, что боевые действия вели не все страны планеты, поскольку объедения еще не произошло. Однако третей мировой, чуть не превратившей планету в радиоактичный пепел, здесь не случилось. Итог войны с клингонами – положение сырьевого придатка империи Клинжая, и о Федерации, инициатором создания которой были земляне, теперь не шло и речи.
Но что послужило причиной? Этого Спок выяснить не мог. В их версии именно третья мировая война землян подстегнула, как это часто бывает, развитие технологий, что и позволило Кохрейну открыть принцип работы варп-поля. Наблюдение за временной линией начинало беспокоить Спока. История раздваивалась – чуть меньше агрессивности в исторических хрониках, чуть больше толерантности… Это говорило в пользу землян.
Но информации крайне мало, а все экстраполяции сложны и малоубедительны.
Спок начинал спрашивать себя – это их недельное ожидание разумная мера или его подсознательное желание провалить миссию? И ответа не было. Если бы что-то было не так, если бы он действительно тормозил поиск – то доктор МакКой не преминул бы это отметить и настоять на изменении тактики. МакКой не возражал, но почему? Потому что Спок был прав, действуя осторожно и последовательно, или потому, что сам не анализировал события, доверившись вулканцу?
И была еще Ухура.
Он вулканец и эмоции чужды ему. Да, да чужды, что бы там кто и не говорил, но как же сжимается что-то внутри при виде разочарования на ее лице, непонимания, обиды. Как он может допустить ее в свой внутренний мир, раздираемый противоречивыми мыслями и сомнениями? Ему не хотелось бы увидеть на ее лицо отвращение, когда она поймет, о чем он думает, час за часом.

@темы: Star Trek, фанфики

---

Город на границе ч.19-20 (фанфик по фильмам Звездный путь (Перезагрузка)

Раз начала тут выкладывать то продолжу, хотя полное отсутвие фидбека мне в новинку. Не, не, я не к тому что надо писать отзывы и все такое - уже не надо, кто хотел тот написал, раз нет - значит нет, можно только анализировать данный факт и без обид ессно, никто не обязан мнением делится, просто отмечаю что мне это и впрямь в новинку. Очень уж я разбалованный автор, там же Хаусовским фендомом. Ну что ж такова се ля ви.
Ага, итак, продолжаю, сегодня 4 части. Даже не знаю что и сказать инджой? Так не ясно инждоит кто или плюется проматывая ленту обновлений. Ну с другой стороны - дневник мой, что хочу, то и выкладываю, в сообщества не лезу, никому не мешаю.

19.
– Эй, эй? Ты что это? Джим?
Эдит бросила поводья Джесу, обежала фургон.
– Ну-ка вставай, ты чего?
Кирк чувствовал, что девушка тормошит его, шлепает по щекам, но ничего не мог с собой поделать. Когда у него закружилась голова и зашумело в ушах, он пытался удержаться на ногах, цепляясь за фургон, и прошел таким образом пару сотен метров, но слабость нарастала и нарастала, пока он не упал в траву.
На лицо полилась вода, заставив его все же открыть глаза.
– Извини, – прошептал он. – Я… что-то мне нехорошо.
– Я не смогу тебя поднять. Давай, давай, вставай! Забирайся в фургон.
Безбожно наваливаясь на плечо девушки, Кирк смог приподняться. Схватился рукой за порожек. Перевалился на пол.
Она заскочила внутрь, подхватила под руки, потянула на себя. Кирк пытался помочь ей, отталкиваясь ногами и обливаясь потом.
«Да что со мной?», – в который раз подумал он. Была одна тайная мысль, вызывавшая у него тоскливый страх – может быть то лечение, что изобрел Боунз, имело силу лишь на время? И это время кончилось?
Но… его же проверяли, лучшие врачи Федерации, хотя куда им тягаться с корабельным доктором «Энтерпрайза» (это Боунз так сказал), ага, так вот, проверяли и признали полностью здоровым. Он и чувствовал себя отлично. Даже не вспоминал… если только во снах… он оставался наедине с болью, отделенный от всех невидимой преградой, и чтобы он не делал, он ничего не мог изменить, не мог ее разрушить, вырваться из ловушки, а только скользил и скользил онемевшими пальцами по стеклу.


Эдит растерянно смотрела на своего нового знакомого. Он бормотал что-то бессвязное – о каком-то хане и фотонных торпедах, ругался, отталкивал ее руки, сгорая от жара. Это было странно, удар по голове никогда не вызывает такой реакции. Джим говорил что-то об отравлении, но никакой рвоты или тому подобных симптомов не было.
Еще он говорил что-то об ударе ножом.
Девушка нерешительно присела рядом, коснулась рубашки, из странной мягкой ткани, такого кричащего золотого цвета. Морские офицеры всегда любили принарядиться, но эта одежда никак не походила на форму, хотя и разительно отличалась от всего того, что она видела раньше. Под рубашкой оказалась еще одна, черная тянущаяся ткань которой, плотно прилегала к телу.
Нет, тут ничего такого – порез длинный, и даже глубокий, разумеется воспален, но ничего критичного, да и крови он потерял немного. На верхней рубашке и следов то почти нет, так, порвана в паре мест.
Это значит…
Лжец!
Он наверняка болен чем-то заразным и теперь и она, и Джес в большой опасности!
Она снова покатала в пальцах ткань желтой форменки. Ей хотелось верить этому человеку.
Было ли страшно?
Нет… после того, что она видела два дня назад, страшным уже не могло быть ничего.
Скорее странно.
Надо ехать домой. Вильям разберется, что с ним такое приключилось, если захочет, конечно.
Она прикусила губу. Брат не одобрял многого из того, что она делала. А теперь, когда погиб отец… все усложнялось.


Дальнейшее Джим осознавал урывками. То ощущал твердый настил фургона, под головой, то прикосновение влажной ткани к лицу, то видел испуганные глаза мальчика. Он хотел сказать ему, что с ним все будет в порядке, но слова не шли с языка, вместо этого у него начло сводить руки и ноги, а когда приступ прошел, сил говорить не было совсем.


– Вил!
Эдит спрыгнула на землю, кинув поводья Джесу.
Дремавший мальчик встрепенулся, завертел головой.
Уже смеркалось, когда они доехали до места. Брат вышел встречать их, долговязый, немного нескладный, ветер растрепал его темные волосы, в которых уже проглядывали седые пряди.
– Где отец? – спросил он, прижав сестру к себе широкими крепкими ладонями. – До меня дошли слухи…
Эдит оглянулась на сына.
– Слухи верны, – сказала он тихо. – Папы нет больше.
Вильям взялся за поводья, заводя Фиалку внутрь двора. Джес крутился рядом, пытаясь помочь распрячь лошадь.
Вильям взял племянника на руки, осмотрел, словно проверяя – цел ли он, потом опустил на землю и подтолкнул к дому.
– Иди внутрь. Там на столе есть молоко и хлеб. Можешь поесть.
Джес неуверенно взглянул на мать, потом на фургон.
– Иди, иди, – подтвердила Эдит слова брата. – Надо слушаться дядю.


Она помолчала немного, потом добавила, когда мальчик скрылся в дверях:
– Не хочу, чтобы Джес слышал.
Казалось, что если не говорить о том, что произошло, то возможно ничего этого и не было.
– Он точно погиб? – спросил Вильям.
Нет, лучше все же сказать стразу.
– Да, – кивнула Эдит. – Мы остановились на ночь, я отошла постирать и помыться – довольно далеко, вниз по реке. Увидела дым, выбралась на берег, вернулась, но все уже было кончено. Команчи перестреляли всех. Подожгли фургоны, знаешь у них такие стрелы с огнем. Я думала, что Джес погиб. А он нет, успел спрятаться, там была небольшая пещерка на берегу, почти нора, только ребенок бы и влез. Может быть отец его туда сунул… Не знаю… Он видел, как их убили, как сняли скальпы, как уволокли всех женщин и трех малышей О`Коннер… И почти весь товар забрали.
– Господи… Зачем им дети…
– Они их воспитывают на свой манер, все так говорят, – сказала Эдит. – Перевертыши.
Она не стала рассказывать, как бродила по разоренной стоянке, переворачивая тела, молясь то ли о том, чтобы найти сына здесь, то ли о том, чтобы его взяли с собой дикари.
– Жаль старика. Плачешь? Ну да, правильно… похоронили?
– Нет, – отозвалась Эдит глухо… нет, я… кони разбежались, тех кто посильнее – индейцы тоже забрали, я нашла Фиалку, на старушку никто не польстился, вернулась… Сидела на берегу, плакала, а тут Джес выбрался из норы и стоит и смотрит на меня. И молчит. Молчит… не говорит ничего. Я и так и эдак… не знаю. Что смогли, то мы собрали в фургон и поехали поскорей прочь… вниз по реке. Как совсем стемнело, остановились, ни костра, ничего такого не стали жечь. Страшно… а утром поехали дальше. Попалась отряд из Грейтауна она искали Черного Беркута, сказали, что это его работа, обещали похоронить. Мы съездим потом узнаем, что и как… Но я не могла… прости…
Вильям привлек сестру к себе, чмокнул неловко в висок.
– Иди в дом, там есть каша, поедим немного… завтра разберем груз…
Эдит вздохнула.
– Там мало что осталось. И это еще не все… кое-что случилось… На следующее утро я нашла у реки одного парня…


Эдит тихо приоткрыла дверь в комнату, где лежал ее новый знакомый, поставила свечу на стол.
Молодому человеку было лучше. Она коснулась тыльной стороной ладони его щеки. Жар больше не мучил его, похоже, что он просто спал.
Она провела рукой по коротко остриженным волосам, отмечая, что стрижка была странной, волосы не просто коротко обрезаны, так, как никто не обрезает, а имели разную длину, самые короткие были на висках и затылке, выше – заметно длиннее, а на лоб так и вовсе свешивалась пара мокрых прядей.
Он лежал на спине, закинув одну руку за голову, Эдит видела, что поза неудобная, рука может затечь. Она переместила руку Джима вдоль тела. Пальцы ее прошлись по обнаженной коже. Эдит положила свою ладонь на его, переплела пальцы и тихонько их сжала.
Ресницы молодого человека дрогнули, но глаз он не открыл.
– Спи, спи, – тихо сказала она.
Эдит отпустила его руку, боясь разбудить, накрыла одеялом.
Вил был прав…
Вчера, когда она рассказала брату о найденном человеке, Вильям нахмурился и Эдит торопливо заговорила:
– Он сказал, что капитан корабля, и на вид вполне приличный… не думай, ничего такого, не бросать же его было…
Вильям подошел к фургону, заглянул в него, потом забрался внутрь, присвистнул.
– Вот так птичку ты поймала…
Эдит подошла следом.
– Его кто-то ударил по голове, он сказал, что ничего не помнит…
– Он сказал тебе, что капитан корабля? И ты поверила?
– Да, а что?
– Ты посмотри на его руки… Ха… ты видела какие грабки у моряков? Это сынок какого-нибудь лордика, в поисках приключений… от таких одни неприятности. Видел я таких… Держись от него подальше, сестричка.


Подальше держаться ей никак не хотелось, напротив, хотелось узнать кто он и откуда. Почему ее не оставляло ощущение, что этот человек чужак? Не враждебный чужак, а… Эдит потрясла головой. Глупость какая. Насчет неприятностей… нет, не может быть, чтобы брат был прав. Ведь она говорила с Джимом, пусть не долго, но видела, с каким сочувствием он смотрел на ее Джеса, и уважительно говорил с ней, нет, не чувствовалось, что от него могут быть какие-то неприятности. А своим чувствам Эдит доверяла больше, чем мнению окружающих.
Он казался ей редкой тропической птицей случайно залетевшей в мир снега и вьюг, где выжить очень трудно, если не невозможно.
Она улыбнулась пришедшей в голову ассоциации. Надо будет запомнить это ощущение – прикосновение к чему-то такому, что не принадлежит твоему миру.

20.
Два человека и один вулканец шли по главной улице Грейтауна. Деревянные дома лепились друг к другу, на балконах сушились тряпки, в пыли играли дети, кучи навоза на земле наполняли воздух деревенским амбре. Улица вывела их к центральной площади, на которой стояла церковь и был колодец.
Самые важные, без сомнения, сооружения поселения. Парочка магазинов, склады, около которых суетился народ, разгружая и нагружая подводы, деревянные навесы, коновязь.
– Сюда, – сказал МакКой, шедший чуть впереди. – Ухура, держитесь поскромнее.
Он слышал, как фыркнула девушка. МакКой ее понимал, мало того, что ей досталась самая неудобная одежда – какие-то пуговички, завязочки, крючки в самых неподходящих местах, вдобавок, по разработанной ими легенде, именно МакКою она и принадлежала. По крайней мере, такое положение дел выглядело бы естественнее, чем свободная чернокожая девушка в сопровождении двух белых мужчин, один из которых был, прямо скажем, не самым лучшим образцом европейской расы.
Уши и брови вулканца они скрыли под повязкой, придававшей Споку вид пирата, получившего увольнительную и принарядившегося по такому случаю. Была мысль замаскировать первого офицера под индейца, но обсудив варианты, пришли к выводу, что понижать социальный статус участников группы наличием в ней еще и представителя аборигенов, крайне не разумно.
Они миновали деревянные вортца и вошли в выбранное МакКоем здание. Бар, столовая, салун и центр общественной жизни по совместительству.
Довольно таки пустой.
Хозяин за стойкой протирал стаканы, четверо посетителей в углу – обедали. Еще двое играли в карты, прихлебывая из стаканов бесцветную жидкость.
МакКой сам бы не отказался глотнуть чего покрепче, нервы были на пределе.
Леонард постарался придать своей походке максимально развязанный вид, подошел к стойке и, привалившись к ней, поманил хозяина пальцем.
– Слушай, друг, – сказал он и достал из кармана золотые серьги с замысловатым узором (пожертвование на общее дело Ниоты) – не скажешь, кто в вашем славном городке даст за них хорошую цену?
Хозяин кинул оценивающий взгляд на новых клиентов.
– Зависит от того, откуда ты их взял. Говорят на днях команчи гробанули пару фургонов, но мы-то знаем, что такими делами промышляют не только краснорожие дьяволы.
МакКой растерялся. Он никак не предполагал, что с него потребуют доказательства правомерности владения собственностью.
– Этого человека не интересует сделка, – сказал Спок, обращаясь к МакКою.
– Да, ты прав, – ответил доктор. – Наверное, у него просто нет денег, или он не может отличить хороший товар от дерьма.
– Сам ты дерьмо, – пробурчал хозяин, – думаешь умный? У тебя я вижу денег нет, вот и ищешь где сшибить пару долларов. Только мне твое золото на хрен не нужно. И в долг я не наливаю. Хочешь найти покупателя – подожди, вот вернется рыжий Рич, может и сбагришь ему побрякушки.
– Дело говоришь, – сказал МакКой и пожевал губами. – Ну тут и подождем твоего Рича. Кстати когда он будет и откуда вернется? Мы, как видишь, люди новые…
– Оно и видно, – сказал хозяин. – Иначе бы не притащили сюда свою девку, можете остаться если хотите, но только вы двое, а ты, черномазая, пошла вон отсюда!
МакКой порадовался, что за сутки пребывания в этом гостеприимном краю, щеки его опалило солнце, иначе краска, бросившаяся ему в лицо, выдала бы их с головой.
– Да, надо уважить местные традиции, – сказал Спок. – Пойдем Ниота, мы подождем на улице.
Вулканец направился к выходу, девушка за ним.
МакКой мысленно выругался. Что он тут будет делать один? И что они будут делать снаружи? Не нажили бы себе, каких неприятностей…
Хозяин посмотрел вслед ушедшей парочке.
– Красивая сучка, – сказал он. – Доверяешь парню?
– Всецело, – отозвался МакКой.
Хозяин салуна взял стакан, плеснул в него немного резко пахнущей жидкости, подтолкнул МакКою.
– Ты прав, друг, у меня нет денег, – сказал доктор.
– Угощаю, – отозвался хозяин. – Чем промышляешь?
– Да так… – МакКой попробовал напиток на вкус. Мда. Вкуса как такового не было, вот привкус сивушных масел – вполне… Снаружи послышался топот, крики, дверь распахнулась и в помещение ввалилось несколько человек. Первым шел мужчина высокого роста, с кустистой огненной бородой, за ним еще несколько человек, а потом парочка парней почти внесла на руках третьего – полного рыжего парня с белым, потным лицом. Они сгрузили его на стул, МакКой услышал стон.
– Марли, – рявкнул рыжебородый бармену, – отправь своего мальчишку за Купером, видишь, нашего Джо подстрелили.
– Рич, – бармен развел руками, – Купер же того… три дня назад.
– Твою мать… давно меня тут не было. Не хрена себе, – Рич засмеялся. – Значит вы схоронили дока… Вот гадство…
МакКой кашлянул.
– Если хотите, могу взглянуть на вашего друга, – сказал он.
Рич окинул Леонарда тяжелым взглядом.
– Доктор?
Вместо ответа Маккой подошел к раненому.
– Положите его на стол, посмотрим, что там.
– Интересный ты доктор, а где твоя сумка? Чем ты собрался пулю вытаскивать? Зубами?
Аптечка, как и трикодер и прочие их технологичные штучки были завернуты в одеяло и находились снаружи салуна.
Сразу светиться МакКой не планировал.
– Ну видишь ли, – начал он объяснять Ричу положение дел, пока остальные сдвигали столы, укладывали на них Джо и раздевали его, – тут ты прав, вещей у меня с собой немного, но я постараюсь что-нибудь придумать… А где инструменты моего покойного коллеги?
– Ща, док, я сбегаю! – вызвался самый молодой парнишка.
МакКой осмотрел раненого. В общем-то, ничего особенного. Действительно пулевое ранение, но похоже пуля была на излете и войдя со стороны правого бока чиркнула по ребрам и застряла под кожей живота, благо там было где застрять.
– Тебе, однако, не помешает немного скинуть вес, – сказал МакКой, ощупывая жировые складки пострадавшего.
– О! Я тоже самое говорю! – пробасил Рич и с нежностью, которой никак нельзя было от него ожидать, потрепал раненого по щеке. – Это мой кузен, – объяснил он МакКою. – Вы уж постарайтесь, доктор, за мной не заржавеет. Он побренчал в кармане монетами.
– Ну что док, сможет его вылечить? – спросил еще один человек.
– Да запросто, – сказал МакКой. – Мне нужен нож, только острый, пинцет, горячая вода и то, что вы тут хлебаете…
– Это правильно! – сказал Рич, быстро проникшийся доверием к медицинским познаниям Леонарда. – Марли, тащи бутылку. – Видишь, – он обернулся к Джо, который услышав про предстоящую операцию и инструменты, внезапно лязгнул зубами и мелко затрясся, – все с тобой будет в порядке.
Рич налил полный стакан мутного самогона и поднес к лицу раненого. – Пей, что доктор прописал, – сказал он, и ничё не почуешь. – Верно, док?
– Э… я…
МакКой предполагал употребить самогон как дезинфектант, а не как анестетик…
– Ну не живьем же его резать, – рассудительно сказал Рич.
– Подождите тут, у меня есть кое-что получше… – начал было МакКой.
– Вот! Я принес! – в салун влетел парнишка, что вызвался сбегать за инструментами.
В руках у него была ящик, который он бухнул на стол. Внутри ящика что-то звякнуло. Джо, услышав звук, тихо заскулил.
МакКой открыл ящик и присвистнул.
– Неплохо, – сказал он, с большим интересом разглядывая содержимое. В деревянном футляре, снаружи обтянутом кожей, а внутри красным бархатом – было две полки. Ни верхней инструменты для трепанации черепа: скальпели, пилы, пинцеты, ножи, зонды, иглы для зашивания ран. На нижней полке – инструменты для ампутации конечностей: пилы, ножи, костные щипцы.
Нашлась и пара пинцетов, один обычный, второй с буравчиком на конце.
МакКой сглотнул, представив муки несчастного пациента, у которого этой штукой извлекают пулю, глубоко застрявшую в теле. Ведь нужно ввинтить буравчик в свинец и лишь затем извлечь.
Джо уже не скулил – он попытался сбежать с места операции, однако парочка его товарищей навалились на несчастного, держа его за руки и за ноги.
– Вот горячая вода, док.
Бармен принес медный тазик и два ковша.
Леонард заколебался.
В его аптечке была неплохая подборка анальгетиков, но использовать гипоспрей на виду всей честной компании было неправильно. Если только растворить в виски капсулу альфакаина...
– Док!!! Давай скорее! Он отрубился!
Пациент, очевидно, потерял сознания от страха.
Глупо было мешкать, тем более, что операция-то пустяковая.
МакКой ополоснул руки и приступил к делу.


– Ты расстроена, Ниота? – Спок с некоторым беспокойством смотрел на притихшую девушку. Она нервно сжимала и разжимала руки.
– Все нормально.
– Нелогично давать неверную информацию о своем состоянии, – сказал Спок.
– Я не расстроена! – сказала девушка. – Я в бешенстве!
– Согласен, ситуация двусмысленная. Но мы предвидели это. Не нужно так эмоционально реагировать.
В этот момент толпа всадников подвалила к салуну, около которого они стояли.
Спок напрягся – потенциально был возможен конфликт. Но приехавшим не было до них никакого дела.
– Что там происходит? – спросила Ухура, забывая об обиде.
Молодой парнишка выбежал из салуна и со всей прыти понесся по улице. Вскоре он прибежал обратно, неся в руках деревянный чемоданчик.
– Иди, посмотри, не нужна ли доктору помощь, – сказала девушка.
Споку самому хотелось это сделать. Он не был уверен в способности Леонарда МакКоя рассуждать здраво в критической ситуации. Но оставить Ухуру одну на улице ему представлялось тоже неверным.
– Иди, посмотри, – настаивала девушка. – Ничего со мной не сделается, – глаза ее сверкнули. – Пусть только кто сунется!
Спок вернулся спустя пару минут.
– Все под контролем, – сообщил он.


Операция закончилась через три минуты сорок секунд после того, как началась. Рыжий Рич пребывал в восторге от умелых действий хирурга и все порывался обнять МакКоя и непременно выпить с ним вместе. Раненый пришел в себя, осторожно ощупал забинтованный живот и присоединился к празднованию.
– Слушай, док, ты надолго к нам? – спросил Рич, спустя пару стаканчиков. – Кстати, – он икнул, – ты зубы драть умеешь?
– Ну… – протянул МакКой… – если нужно…
– Блеск! – Рич хлопнул доктора по плечу. – Видали, как нам свезло! Здесь давно не было приличного коновала! Ты приехал в нужное место, поверь…
– Собственно, – сказал МакКой, – я тут по делу… но можно и пожить недельку… Не откажусь немного заработать.
– А что за дело?
– Да, мы с приятелем ищем двух наших друзей, – сказал МакКой. Он немного расслабился. Похоже, Рич был важной шишкой и его покровительство решало много проблем.
– Кто такие? – спросил Рич, временно трезвея.
– Один молодой парень, светлый, коротко стриженные волосы, глаза голубые, второй лет сорока, темноволосой и худой. Возможно, они были одеты в яркую одежду – желтые и красные рубашки…
На лице Рича отразился сложный мыслительный процесс.
– Нет, – покачал он головой. Ничего такого. Никаких таких попугаев я здесь не видел. Здесь вообще новых давно не было.
– На улице ошивается тип с негритянкой! – сказал мальчишка, бегавший за медицинским инструментами.
– Нет, это не они, – сказал МакКой. – Это мои друзья, то есть я хочу сказать… мой друг Спок, а девушка, она тоже моя.
Рич хмыкнул.
– Не было никого такого… Но я поспрашаю… мы неделю провели в седлах, искали следы Черного Беркута. Его папаша сдох в прошлом месяце, и этот краснокожий сейчас пытается завоевать себе что-то вроде репутации.
– Да, а для этого режет людей, почем зря, – сказал еще один из мужчин. – Да вот позавчера в ночь они сожгли фургоны и убили торговцев, что ехали в город на границе…
– С тех пор как вышел закон о переселении, они как с ума посходили.
– Что за город? – спросил МакКой.
– Да у него и названия то нет. Это скорее форт, чем город. Ну так и зовем Город на границе.
Настроение присутствующих изменилось. Лица затвердели.
– Понятно, – сказал МакКой. – А где можно остановиться в вашей деревне?
– Какая деревня? – возмутился Рич. – У нас самый настоящий город, можешь поверить. Церковь видел? То-то, не чета каким-то там… Три магазина, – продолжал хвастать Рич, – один мой, второй вон его, – Рыжебородый кивнул на брата. – Семь складов, а в двадцати милях отсюда будет железнодорожная станция. Так что насчет деревни…
– Не хотел никого обидеть, – извиняющее сказал МакКой. – А гостиница или что-то еще такое есть?
– О, да это не проблема! Ты можешь пожить у Купера. Это тоже мой дом, – сказал Рич, – но он снимал у меня две комнаты. Тебе же хватит двух? Если нет…
– Хватит, – сказал МакКой. – Более чем.

@темы: Star Trek, фанфики