– Джим! Что ты делаешь? Джим?!
Если бы их разделяла твердая материальная преграда, Спок бы бил по ней пока не смог снести ее или не разбил бы себе руки. Так он мог только стоять у гудящего силового поля и смотреть, как его капитан внезапно подошел к стене камеры и ударился об нее головой.
– Джим!
Кирк сполз по стене, сжимая голову руками. Перед глазами мелькали яркие вспышки, каждая из которых отзывалась в голове. Мозг болезненно пульсировал в такт этим вспышкам, заставляя его мычать от боли.
Когда огоньки на обруче погасли, он откинулся на спину, понимая, что находится уже на грани. Джим открыл и вновь закрыл глаза. Спок что-то говорил ему, но что именно Джим не мог понять. Перед глазами возникли знакомые очертания материков Вулкана – Нанам, Хан-Шир и Ксиртан. Спутать их с чем-то еще было сложно. Перед ними была погибшая планета – во всей своей мощи и красоте.
читать дальше
Отсюда следовал неизбежный вывод – либо они оказались в каким-то ином измерении, иной Вселенной, либо они попали в прошлое. Возможно не такое уж и далекое прошлое, учитывая возглас Чехова.
Как такое могло случиться?
– Мистер Спок, поясните, что произошло?
– Минутку капитан. Провожу анализ.
Двери турболифта открылись и на мостик вошел, нет, вбежал, взъерошенный МакКой.
Он оглядел работающих офицеров, живых и здоровых, и заметно расслабился.
– Это и был ваш трансварп?
– Нет, доктор, – повернулся к нему Спок. – Полагаю, что мои расчеты оказались неверны, мне жаль, капитан, но трансварповая скорость для нас все также недоступна, зато могу с уверенностью сказать, что произошло перемещение во времени. По моим расчетам мы оказались на двадцать семь лет назад, в прошлом.
– Конкретней нельзя узнать? – спросил Кирк, мрачнея на глазах.
– Шестьдесят три дня после гибели звездолета Кельвин, – ответил Спок. Голос его был ровен.
– Четверть века?! – вскричал МакКой. – Ты хочешь сказать, что я сейчас где-то там, – доктор махнул в сторону, где по его прикидкам была Земля, – хожу в школу?
– Я полагаю, мы не должны предпринимать каких-либо действий, которые повлекли бы для нас встречу с более молодыми версиями себя, – сказал Спок.
– И куда мы летим? – МакКой прищурившись взглянул на экран, где проносились звездные полосы. – Что мы теперь будем делать? Это же… я даже не знаю, что и сказать!
– Тогда лучше помолчите, – отозвался Спок.
– Еще чего! – доктор обернулся к капитану: – Джим! Ты понимаешь, насколько опасным может быть подобный переход? Мы обязаны немедленно вернуться, ограничить контакты со всем, что только можно! Любое вмешательство чревато необратимыми последствиями, мы-то это знаем лучше других, испытали на собственных шкурах!
– Боунз, не пыли. Мы все понимаем опасность. Нам еще повезло, что нас не засекли вулканские сторожевые посты.
– Везение тут не причем, – тут же сказал Спок. – В наши, то есть в вулканские сенсоры, не встроены сканеры тахионных возмущений, поскольку Вулканская академия наук до недавнего времени полностью отвергала идею перемещений во времени. Наше появление, и последующий быстрый маневр, заняли всего несколько секунд.
– Ну, может визуально нас и не засекли, но кто им помешает потом рассмотреть записи со станций наблюдений и увидеть нас? – спросил Кирк.
– Никто, – отозвался Спок. – Но мы уже далеко от Вулкана, и с каждой минутой будем все дальше и дальше. – Так что определенная фора у нас есть.
– Фора? – переспросил Джим. – Это для чего это?
– Для анализа и новых расчетов, – отозвался Спок.
Кирк побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
– Сколько времени вам надо на расчеты?
– Два часа сорок семь минут.
– Хорошо. Занимайся только этим вопросом. И передайте всю информацию Скотту. Ухура, сбор доступных сведений. Сулу… Куда мы летим?
– Прочь от Вулкана, сэр. Через двенадцать часов окажемся в нейтральной зоне.
– Понятно. Ни курс, ни скорость пока не меняем. Чехов – анализ всех солнечных систем, где мы окажемся через… скажем, три часа – на предмет подходящей звезды. Что-то мне подсказывает, что она нам пригодится. Я у Скотти. Боунз, идем со мной.
Когда они оказались в турболифте МакКой сказал:
– Таких совпадений не бывает, Джим.
Кирк не ответил.
– Слышишь? Я говорю, что все это чертовски подозрительно. Нутром чую.
– Слышу, – сказал Кирк. – Кроме нутра еще есть аргументы?
МакКой дернул головой.
– Откуда? Я доктор, а не физик-торетик. Спроси лучше у Скотти.
– Я спрашивал. Он говорил, что такое возможно.
– Ха! Ты полагаешь, что это случайность? Что мы вот так оказались именно здесь?
– А чем это «здесь» отличается от другого «здесь»? – спросил Кирк.
– Сам подумай.
– Уже подумал.
– Ну и?
Кирк не ответил, так как двери турболифта распахнулись, и друзья шагнули в суету инженерного отсека. Кто-то лежал на полу, проверяя цепи, кто-то перекидывался инструментом, кто-то согнулся у компьютерных терминалов, а посреди этого упорядоченного хаоса царил Монтгомери Скотт, с бледной, покрытой потом физиономией.
– А! Капитан! Я же говорил, что надо было все проверить! Это небывалое событие, Джим! Мы практически доказали зависимость четвертого измерения от скорости и гравитации, если выход из нашего трехмерного мира и возможен, то только так! Это открытие века! Двадцать семь лет! Ничего себе прыжочек! Но наши двигателя не приспособлены к полетам в четвертом измерении, то, что мы не развалились на части, это же чудо!
– А тебе под силу повторить это чудо? Мы должны вернуться обратно. Спок занимается расчетами.
– Ну, – протянул главный инженер, – мои малыши крепкие ребята, думаю еще разик вполне можно, но затем, затем мы должны будем разработать новый тип двигателя, мы говорим о постройке Машины Времени, Джим!
Глаза инженера горели, на взгляд МакКоя, нездоровым энтузиазмом. Доктор хмыкнул.
– Не думаю, что у такой машины есть будущее, – сказал он. – Что же будет с историей если каждый начнет шастать по временной линии меняя ее под свой вкус?
– Кто говорит про изменения? – вскинулся Скотти. – Я про это и не думал! Я не хуже вас понимаю, чем это может грозить…
Внезапно слова замерли у него на языке.
– Да, кивнул Кирк. – Ты понял.
– Нет, капитан, – губы Скотти побелели. – Нет. Вы этого не сделаете!
– Не сделаю что?
Скотти взглянул на МакКоя. Доктор неопределенно пожал плечами.
– Ну… не знаю… мне тут пришло в голову… вдруг вы захотите вернуться назад еще на пару лет и спасти несчастный Кельвин.
– И уничтожить собственный мир? – голос Кирка был холоден.
– Ну…
– Хорошего же ты мнения о своем командире, – сказал Джим.
– Нет, нет, вы не так меня поняли. Извините. Я как-то растерялся, – смущенно ответил Скотти.
– Да, Джим тут у любого голова закружится от возможностей. Прикинь, можно махнуть в юрский период и поглазеть на динозавров! – воскликнул МакКой.
– Боунз, ты свою наркоту давно проверял?
– Что?
– Такое ощущение, что ты что-то принял из неприкосновенных запасов.
– На динозавров? – Скотти взглянул на доктора с уважением. – Э… я бы тоже не отказался. Слушайте, а если мы…
– Так! Ну-ка, оба заткнулись! Вы что несете? Наша цель минимизировать наше присутствие здесь и вернуться домой. Желательно одним большим куском.
– Да, да, капитан, извините, – замямлил Скотт, что-то я… да, вы правы. Наверное, лучше сообщить Звездному Флоту что эксперимент не удался. Если такая технология попадет в руки…
– Жадные лапы, – любезно уточнил МакКой.
– Какого-нибудь одержимого идеей мирового господства адмирала на подобии Маркуса, – продолжил Скотти озабоченно, – я даже боюсь представить, что будет.
– Джин из бутылки выпущен. Сохранить подобное в тайне невозможно, – ответил на это Джим. – Ладно, господа. Давайте по порядку. Скотти, сделай все, чтобы мы были в самой лучшей форме и готовы к любым неожиданностям.
– Что ты собираешься делать, Джим? – спросил МакКой, когда они снова зашли в турболифт.
– Пятая палуба, – сказал Кирк. – Почему все уверены, что я буду что-то делать? Мы вернемся обратно, вот и все. Сообщать о результатах или нет – тоже не вопрос. Не думаю, что мы вправе утаивать это открытие. Да и ради чего? Не мы, так кто-то другой это обнаружит. Одно я не могу понять – зачем это понадобилось старику?
– Понадобилось что?
– Ну, навести нашего Спока на мысль о трансварпе.
МакКой закатил глаза.
– Джим! Я же говорю, таких совпадений не бывает! Эти Споки знали, что делали! Ты же не настолько наивен, чтобы не понимать, что будет дальше?
– А что будет?
– Ну расчетов обратного пути нам не будет. Я тебе гарантию даю – наш Спок попробует изменить временную линию и спасти свой Вулкан. Ты не был с ним тогда… там, на Земле в 1830 году, тогда, когда он терзался мыслями на тему, а не отказаться ли от поисков тебя или Беквита. Это читалось в его глазах. Нет, не пойми меня не правильно, я хорошо отношусь к Споку, но возможность спасти планету это перевесит всю его лояльность.
– Боунз, я доверяю Споку. Насчет Вулкана… а ты что думаешь? Что если мы и впрямь сделаем что-нибудь такое, что убережет его планету? Мы спасем миллиарды жизней! Разве это не стоит риска?
– Ты не серьезно, же, да? – растерянно спросил МакКой.
– Еще не знаю, – отозвался Джим.
– Джим!
Спок видел дьявольскую пляску огней на обруче, стянувшим голову его капитана, видел каким серым и измученным было его лицо до того, как глаза Джим закрылись и он повалился на пол в беспамятстве.
По крайней мере он не чувствовал сейчас боли. Только бы спасительный обморок продолжался подольше.
Была ли иная возможность спасти Вулкан кроме той, что они избрали? – в который раз задавал себе вопрос Спок. Могли ли они полететь в будущее и заставить Совет Вулкана передумать, заставить их принять решение о передаче технологии красной материи ромуланцам поскорее? Тогда бы ее доставили к Хобусу вовремя, звезда бы не взорвалась и не поглотила бы Ромул.
Сообщить о грядущей катастрофе ромуланскому Сенату? Ускорить отправку кораблей Звездного Флота? В случае если им поверят… но поверят ли? Спок лучше кого бы то ни было знал, насколько упертыми могли быть вулканцы. Старый Спок мог сказать тоже самое в отношении ромуланцев. Корабли Звездного Флота стартовали практически в момент гибели Хобуса и физически не могли достигнуть Ромула вовремя.
Если бы им удалось кого-то убедить, иногда все-таки можно достучаться до самого упрямого политика если предоставить неопровержимые доказательства… было еще одно обстоятельство, которое сводило на нет все попытки изменить реальность и спасти Ромул. Если бы у Неро не было бы повода осуществлять свою месть, если бы он никогда не попадал в черную дыру, не возвращался бы в прошлое… если бы он не уничтожил Келвин… – то тогда их реальность бы и не возникла.
Но раз уж она возникла…
Реальность есть реальность – сейчас она наполнена чужими жизнями, которые имеют такое же право на существование, как и жители Вулкана.
Поэтому-то они и не могли лететь в будущее и предотвращать гибель Ромула ТАМ. Ведь тогда Неро не вернется назад и не создаст их мир. Отсюда следовал единственный логичный выход – если что и можно попытаться сделать – то здесь, в их реальности, после того как погиб Кельвин, но до того, как взорвался Вулкан. Четверть века была в полном его распоряжении. Дело за малым. Найти Неро и…
Убить его, если иного способа остановить не будет.
Вопрос об этичности убийства в данном случае можно и не рассматривать. Что значит жизнь одного существа по сравнению с бесчисленным числом его невинных жертв?
Да Спок бы разрядил в него фазер не задумываясь, с радостью!
А вот другая этическая дилемма, несмотря на ее абсурдность, беспокоила Спока.
Не беспокоила. Жгла его огнем.
Старик говорил, чтобы он доверился своему капитану, чтобы рассказал всю правду до того, как решение будет принято.
Но он не смог.
Это было нелогично. Так рисковать. Интересы большинства важнее интересов меньшинства или одного. И если речь шла об обмане и потери доверия с одной стороны, между отдельно взятым капитаном космического корабля и его первым помощником, то с другой стояли все жители Вулкана, вся их цивилизация.
Он избрал единственно верный путь – использовать вслепую и «Энтерпрайз», и его команду, и его капитана.
Своего друга.
Он не мог сделать по другому. Просто не мог. Риск был неприемлем. Кирк мог отказаться участвовать в этой затее, отказаться поставить под угрозу свое будущее, будущее своих людей, корабль… да мало ли по какой причине. Тот же пресловутый долг офицера Звездного Флота о неизменной честности в отношениях…
Дело было сделано. Он оказался в прошлом. Теперь нужно найти Неро и решить проблему.
Спок горько усмехнулся.
МакКой бы сказал на это, что это нечистая вулканская совесть (если он вообще понимает о чем идет речь) заставляет его говорить «решить проблему» вместо «убить ромуланца».
Да, за пару лет службы они неплохо узнали друг друга. И Спок представлял себе реакцию Джима, когда он узнает или догадается об обмане.
Спок пришел в каюту капитана, как и обещал, через два с половиной часа.
– Входи, Спок, и скажи, что расчеты готовы.
– Да, капитан, – ответил Спок. – Я ввел их в свою станцию на мостике.
– Отличная работа, мистер Спок. – Я не сомневался, что ты не подведешь, – Кирк улыбнулся ему, но его улыбка померкла при виде выражения глаз Спока.
– Что-нибудь не так?
Не так было все.
Спок знал, что лгать будет трудно. Вулканцы вообще не лгут. Если нет каких-то веских причин. Сейчас причины были.
И его ложь была благом.
Ведь благом же?
Тогда откуда в его груди ощущение тоски и стыда?
– Капитан, эти расчеты будут вам… доступны… через некоторое время.
Если бы их разделяла твердая материальная преграда, Спок бы бил по ней пока не смог снести ее или не разбил бы себе руки. Так он мог только стоять у гудящего силового поля и смотреть, как его капитан внезапно подошел к стене камеры и ударился об нее головой.
– Джим!
Кирк сполз по стене, сжимая голову руками. Перед глазами мелькали яркие вспышки, каждая из которых отзывалась в голове. Мозг болезненно пульсировал в такт этим вспышкам, заставляя его мычать от боли.
Когда огоньки на обруче погасли, он откинулся на спину, понимая, что находится уже на грани. Джим открыл и вновь закрыл глаза. Спок что-то говорил ему, но что именно Джим не мог понять. Перед глазами возникли знакомые очертания материков Вулкана – Нанам, Хан-Шир и Ксиртан. Спутать их с чем-то еще было сложно. Перед ними была погибшая планета – во всей своей мощи и красоте.
читать дальше
Отсюда следовал неизбежный вывод – либо они оказались в каким-то ином измерении, иной Вселенной, либо они попали в прошлое. Возможно не такое уж и далекое прошлое, учитывая возглас Чехова.
Как такое могло случиться?
– Мистер Спок, поясните, что произошло?
– Минутку капитан. Провожу анализ.
Двери турболифта открылись и на мостик вошел, нет, вбежал, взъерошенный МакКой.
Он оглядел работающих офицеров, живых и здоровых, и заметно расслабился.
– Это и был ваш трансварп?
– Нет, доктор, – повернулся к нему Спок. – Полагаю, что мои расчеты оказались неверны, мне жаль, капитан, но трансварповая скорость для нас все также недоступна, зато могу с уверенностью сказать, что произошло перемещение во времени. По моим расчетам мы оказались на двадцать семь лет назад, в прошлом.
– Конкретней нельзя узнать? – спросил Кирк, мрачнея на глазах.
– Шестьдесят три дня после гибели звездолета Кельвин, – ответил Спок. Голос его был ровен.
– Четверть века?! – вскричал МакКой. – Ты хочешь сказать, что я сейчас где-то там, – доктор махнул в сторону, где по его прикидкам была Земля, – хожу в школу?
– Я полагаю, мы не должны предпринимать каких-либо действий, которые повлекли бы для нас встречу с более молодыми версиями себя, – сказал Спок.
– И куда мы летим? – МакКой прищурившись взглянул на экран, где проносились звездные полосы. – Что мы теперь будем делать? Это же… я даже не знаю, что и сказать!
– Тогда лучше помолчите, – отозвался Спок.
– Еще чего! – доктор обернулся к капитану: – Джим! Ты понимаешь, насколько опасным может быть подобный переход? Мы обязаны немедленно вернуться, ограничить контакты со всем, что только можно! Любое вмешательство чревато необратимыми последствиями, мы-то это знаем лучше других, испытали на собственных шкурах!
– Боунз, не пыли. Мы все понимаем опасность. Нам еще повезло, что нас не засекли вулканские сторожевые посты.
– Везение тут не причем, – тут же сказал Спок. – В наши, то есть в вулканские сенсоры, не встроены сканеры тахионных возмущений, поскольку Вулканская академия наук до недавнего времени полностью отвергала идею перемещений во времени. Наше появление, и последующий быстрый маневр, заняли всего несколько секунд.
– Ну, может визуально нас и не засекли, но кто им помешает потом рассмотреть записи со станций наблюдений и увидеть нас? – спросил Кирк.
– Никто, – отозвался Спок. – Но мы уже далеко от Вулкана, и с каждой минутой будем все дальше и дальше. – Так что определенная фора у нас есть.
– Фора? – переспросил Джим. – Это для чего это?
– Для анализа и новых расчетов, – отозвался Спок.
Кирк побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.
– Сколько времени вам надо на расчеты?
– Два часа сорок семь минут.
– Хорошо. Занимайся только этим вопросом. И передайте всю информацию Скотту. Ухура, сбор доступных сведений. Сулу… Куда мы летим?
– Прочь от Вулкана, сэр. Через двенадцать часов окажемся в нейтральной зоне.
– Понятно. Ни курс, ни скорость пока не меняем. Чехов – анализ всех солнечных систем, где мы окажемся через… скажем, три часа – на предмет подходящей звезды. Что-то мне подсказывает, что она нам пригодится. Я у Скотти. Боунз, идем со мной.
Когда они оказались в турболифте МакКой сказал:
– Таких совпадений не бывает, Джим.
Кирк не ответил.
– Слышишь? Я говорю, что все это чертовски подозрительно. Нутром чую.
– Слышу, – сказал Кирк. – Кроме нутра еще есть аргументы?
МакКой дернул головой.
– Откуда? Я доктор, а не физик-торетик. Спроси лучше у Скотти.
– Я спрашивал. Он говорил, что такое возможно.
– Ха! Ты полагаешь, что это случайность? Что мы вот так оказались именно здесь?
– А чем это «здесь» отличается от другого «здесь»? – спросил Кирк.
– Сам подумай.
– Уже подумал.
– Ну и?
Кирк не ответил, так как двери турболифта распахнулись, и друзья шагнули в суету инженерного отсека. Кто-то лежал на полу, проверяя цепи, кто-то перекидывался инструментом, кто-то согнулся у компьютерных терминалов, а посреди этого упорядоченного хаоса царил Монтгомери Скотт, с бледной, покрытой потом физиономией.
– А! Капитан! Я же говорил, что надо было все проверить! Это небывалое событие, Джим! Мы практически доказали зависимость четвертого измерения от скорости и гравитации, если выход из нашего трехмерного мира и возможен, то только так! Это открытие века! Двадцать семь лет! Ничего себе прыжочек! Но наши двигателя не приспособлены к полетам в четвертом измерении, то, что мы не развалились на части, это же чудо!
– А тебе под силу повторить это чудо? Мы должны вернуться обратно. Спок занимается расчетами.
– Ну, – протянул главный инженер, – мои малыши крепкие ребята, думаю еще разик вполне можно, но затем, затем мы должны будем разработать новый тип двигателя, мы говорим о постройке Машины Времени, Джим!
Глаза инженера горели, на взгляд МакКоя, нездоровым энтузиазмом. Доктор хмыкнул.
– Не думаю, что у такой машины есть будущее, – сказал он. – Что же будет с историей если каждый начнет шастать по временной линии меняя ее под свой вкус?
– Кто говорит про изменения? – вскинулся Скотти. – Я про это и не думал! Я не хуже вас понимаю, чем это может грозить…
Внезапно слова замерли у него на языке.
– Да, кивнул Кирк. – Ты понял.
– Нет, капитан, – губы Скотти побелели. – Нет. Вы этого не сделаете!
– Не сделаю что?
Скотти взглянул на МакКоя. Доктор неопределенно пожал плечами.
– Ну… не знаю… мне тут пришло в голову… вдруг вы захотите вернуться назад еще на пару лет и спасти несчастный Кельвин.
– И уничтожить собственный мир? – голос Кирка был холоден.
– Ну…
– Хорошего же ты мнения о своем командире, – сказал Джим.
– Нет, нет, вы не так меня поняли. Извините. Я как-то растерялся, – смущенно ответил Скотти.
– Да, Джим тут у любого голова закружится от возможностей. Прикинь, можно махнуть в юрский период и поглазеть на динозавров! – воскликнул МакКой.
– Боунз, ты свою наркоту давно проверял?
– Что?
– Такое ощущение, что ты что-то принял из неприкосновенных запасов.
– На динозавров? – Скотти взглянул на доктора с уважением. – Э… я бы тоже не отказался. Слушайте, а если мы…
– Так! Ну-ка, оба заткнулись! Вы что несете? Наша цель минимизировать наше присутствие здесь и вернуться домой. Желательно одним большим куском.
– Да, да, капитан, извините, – замямлил Скотт, что-то я… да, вы правы. Наверное, лучше сообщить Звездному Флоту что эксперимент не удался. Если такая технология попадет в руки…
– Жадные лапы, – любезно уточнил МакКой.
– Какого-нибудь одержимого идеей мирового господства адмирала на подобии Маркуса, – продолжил Скотти озабоченно, – я даже боюсь представить, что будет.
– Джин из бутылки выпущен. Сохранить подобное в тайне невозможно, – ответил на это Джим. – Ладно, господа. Давайте по порядку. Скотти, сделай все, чтобы мы были в самой лучшей форме и готовы к любым неожиданностям.
– Что ты собираешься делать, Джим? – спросил МакКой, когда они снова зашли в турболифт.
– Пятая палуба, – сказал Кирк. – Почему все уверены, что я буду что-то делать? Мы вернемся обратно, вот и все. Сообщать о результатах или нет – тоже не вопрос. Не думаю, что мы вправе утаивать это открытие. Да и ради чего? Не мы, так кто-то другой это обнаружит. Одно я не могу понять – зачем это понадобилось старику?
– Понадобилось что?
– Ну, навести нашего Спока на мысль о трансварпе.
МакКой закатил глаза.
– Джим! Я же говорю, таких совпадений не бывает! Эти Споки знали, что делали! Ты же не настолько наивен, чтобы не понимать, что будет дальше?
– А что будет?
– Ну расчетов обратного пути нам не будет. Я тебе гарантию даю – наш Спок попробует изменить временную линию и спасти свой Вулкан. Ты не был с ним тогда… там, на Земле в 1830 году, тогда, когда он терзался мыслями на тему, а не отказаться ли от поисков тебя или Беквита. Это читалось в его глазах. Нет, не пойми меня не правильно, я хорошо отношусь к Споку, но возможность спасти планету это перевесит всю его лояльность.
– Боунз, я доверяю Споку. Насчет Вулкана… а ты что думаешь? Что если мы и впрямь сделаем что-нибудь такое, что убережет его планету? Мы спасем миллиарды жизней! Разве это не стоит риска?
– Ты не серьезно, же, да? – растерянно спросил МакКой.
– Еще не знаю, – отозвался Джим.
– Джим!
Спок видел дьявольскую пляску огней на обруче, стянувшим голову его капитана, видел каким серым и измученным было его лицо до того, как глаза Джим закрылись и он повалился на пол в беспамятстве.
По крайней мере он не чувствовал сейчас боли. Только бы спасительный обморок продолжался подольше.
Была ли иная возможность спасти Вулкан кроме той, что они избрали? – в который раз задавал себе вопрос Спок. Могли ли они полететь в будущее и заставить Совет Вулкана передумать, заставить их принять решение о передаче технологии красной материи ромуланцам поскорее? Тогда бы ее доставили к Хобусу вовремя, звезда бы не взорвалась и не поглотила бы Ромул.
Сообщить о грядущей катастрофе ромуланскому Сенату? Ускорить отправку кораблей Звездного Флота? В случае если им поверят… но поверят ли? Спок лучше кого бы то ни было знал, насколько упертыми могли быть вулканцы. Старый Спок мог сказать тоже самое в отношении ромуланцев. Корабли Звездного Флота стартовали практически в момент гибели Хобуса и физически не могли достигнуть Ромула вовремя.
Если бы им удалось кого-то убедить, иногда все-таки можно достучаться до самого упрямого политика если предоставить неопровержимые доказательства… было еще одно обстоятельство, которое сводило на нет все попытки изменить реальность и спасти Ромул. Если бы у Неро не было бы повода осуществлять свою месть, если бы он никогда не попадал в черную дыру, не возвращался бы в прошлое… если бы он не уничтожил Келвин… – то тогда их реальность бы и не возникла.
Но раз уж она возникла…
Реальность есть реальность – сейчас она наполнена чужими жизнями, которые имеют такое же право на существование, как и жители Вулкана.
Поэтому-то они и не могли лететь в будущее и предотвращать гибель Ромула ТАМ. Ведь тогда Неро не вернется назад и не создаст их мир. Отсюда следовал единственный логичный выход – если что и можно попытаться сделать – то здесь, в их реальности, после того как погиб Кельвин, но до того, как взорвался Вулкан. Четверть века была в полном его распоряжении. Дело за малым. Найти Неро и…
Убить его, если иного способа остановить не будет.
Вопрос об этичности убийства в данном случае можно и не рассматривать. Что значит жизнь одного существа по сравнению с бесчисленным числом его невинных жертв?
Да Спок бы разрядил в него фазер не задумываясь, с радостью!
А вот другая этическая дилемма, несмотря на ее абсурдность, беспокоила Спока.
Не беспокоила. Жгла его огнем.
Старик говорил, чтобы он доверился своему капитану, чтобы рассказал всю правду до того, как решение будет принято.
Но он не смог.
Это было нелогично. Так рисковать. Интересы большинства важнее интересов меньшинства или одного. И если речь шла об обмане и потери доверия с одной стороны, между отдельно взятым капитаном космического корабля и его первым помощником, то с другой стояли все жители Вулкана, вся их цивилизация.
Он избрал единственно верный путь – использовать вслепую и «Энтерпрайз», и его команду, и его капитана.
Своего друга.
Он не мог сделать по другому. Просто не мог. Риск был неприемлем. Кирк мог отказаться участвовать в этой затее, отказаться поставить под угрозу свое будущее, будущее своих людей, корабль… да мало ли по какой причине. Тот же пресловутый долг офицера Звездного Флота о неизменной честности в отношениях…
Дело было сделано. Он оказался в прошлом. Теперь нужно найти Неро и решить проблему.
Спок горько усмехнулся.
МакКой бы сказал на это, что это нечистая вулканская совесть (если он вообще понимает о чем идет речь) заставляет его говорить «решить проблему» вместо «убить ромуланца».
Да, за пару лет службы они неплохо узнали друг друга. И Спок представлял себе реакцию Джима, когда он узнает или догадается об обмане.
Спок пришел в каюту капитана, как и обещал, через два с половиной часа.
– Входи, Спок, и скажи, что расчеты готовы.
– Да, капитан, – ответил Спок. – Я ввел их в свою станцию на мостике.
– Отличная работа, мистер Спок. – Я не сомневался, что ты не подведешь, – Кирк улыбнулся ему, но его улыбка померкла при виде выражения глаз Спока.
– Что-нибудь не так?
Не так было все.
Спок знал, что лгать будет трудно. Вулканцы вообще не лгут. Если нет каких-то веских причин. Сейчас причины были.
И его ложь была благом.
Ведь благом же?
Тогда откуда в его груди ощущение тоски и стыда?
– Капитан, эти расчеты будут вам… доступны… через некоторое время.